Вождь промолчал, потом повернулся и
направился к своим людям, давая необходимые распоряжения о порядке
перехода.
Варрэн, конечно же, пошёл вместе с
нами. Я не рискнул оставлять пацана на попечение местных
обитателей.
— С твоим кораблём точно всё в
порядке? — спросил он, когда старейшина отошёл от меня.
— Точно, не переживай, — ответил
я.
— Взрыв был как настоящий…
— Он и был настоящим. Но кораблю не
повредил.
— Ясно. Хорошо, что они нас не
понимают — говорить можно свободно. А ещё язык у них чудной… ещё
хуже вашего, — вздохнул пацан. — Пробую учить, но выходит
плохо.
— Это ты молодец, — одобрил я. —
Разминка для мозгов. Полезно!
Варрэн улыбнулся.
— Хорошо, что они не понимают, что
наши скафандры — это тоже новая магия твоего мира, — тихо добавил
он.
— Техника, — поправил я. —
Технология.
— Как скажешь — технология так
технология, — легко согласился Варрэн.
— Но ты прав: надо быть осторожнее,
чтобы не заподозрили.
Теперь пацан просиял так, что в ночи,
в свете Илтар и звёзд, сверкнули его белые зубы.
В поселение мы вернулись под утро.
Солнце едва позолотило края каньона. Варрэн начинал клевать носом
на ходу, и я решил попросить старейшину выделить ему ещё одну
комнату, где пацан мог бы отоспаться, пока я разговариваю с
гвардейцем. Граш-Халай без лишних разговоров пошёл навстречу моей
просьбе. Вот только сам Варрэн, конечно же, возражал: очень уж
хотелось ему послушать, о чём расскажет предполагаемый убийца
Императора. Однако же пришлось настоять. Допросы всё-таки не
детское дело.
Конечно, оставлять гвардейца наедине
с самим собой перед допросом — не самая лучшая тактика. У него было
полно времени, чтобы успокоиться и постараться выработать такую
линию ответов, которая и меня бы столку сбила, и ему бы позволила
выйти сухим из воды. Но выбора не было: оставлять горе-поджигателей
возле «Севера-2» надолго тоже не хотелось.
Гвардеец примостился на одной из
циновок, сплетённых из водорослей. Было заметно, что он не спал —
хотя, видимо, старался уснуть, чтобы освежить голову. Увидев меня,
он медленно поднялся и поклонился, как полагается.
— Садись, — просил я, устраиваясь на
соседней циновке, скрестив ноги.
Тот снова поклонился и сел, поджав
под себя ноги.
— Рассказывай, как ты докатился до
жизни такой, — я намеренно выбрал простой и сочувствующий тон,
чтобы сбить его с толку и разрушить сценарии разговора, который тот
наверняка подготовил.