17. 16
На площадке северной башни, обдуваемой всеми ветрами, холодно, но я не замечаю этого. Теперь я точно знаю, какой холод убивает, а какой делает крепче. Этот холод злой, он служит ветру, летящему с бурлящего моря, но он бессилен, словно лаящий пес на привязи — раздражает, но навредить не в состоянии.
— Все таки выжила… Я думала, ты умрешь той же ночью, но ты меня удивила… Мать Плантина у тебя в долгу… — шипит настоятельница Крессида, то и дело переводя дыхание, словно каждое слово дается ей с трудом. Она заглядывает мне в глаза. — Дерзкая, смотришь прямо. Это мы исправим.
Говоря, она держит сморщенную руку у своего горла, сдавливая его, как будто без этого словам не вырваться из ее сморщенного брезгливой гримасо рта.
— Спасибо, Настоятельница, — отвечаю я, как научила меня Сандра, в ту неделю, что ухаживала за мной. Говоря с настоятельницей, всегда нужно благодарить ее и не забывать называть ее имя. Иначе, удар палкой неминуем.
— Она строгая, но не такая уж злая, — говорила Сандра, — она любит нас, но не терпит несовершенства. Боль, которую она причиняет нам, мы должны принимать со смирением, чтобы стать чище.
— Чтобы стать бесцветными? — не выдерживаю я.
— Только пустой сосуд может вместить воду в себя.
— А что если я хочу сохранить то, что у меня есть?
— Боль, отчаяние, потери, порок, — что из этого ты хочешь сохранить?
Я лишь молчала, понимая, что Сандре объяснять бесполезно. На каждое мое слово, у нее находились слова из книги, которую они все читали и учили наизусть.
Выныриваю из воспоминаний и взглядом врезаюсь в грубые плиты пола, по которому шаркают ветхие сапоги настоятельницы, переходя от меня к соседней девушке из новоприбывших.
— Как звали?
— Матильда, — шепелявит Мати, которая смеялась надо мной, когда мы ехали сюда. Ее я запомнила.
Закрываю глаза готовясь к неизбежному. В следующую секунду слышу удар и сдавленный стон. Похоже еще не все усвоили урок.
— Как меня зовут? — шипит Крессида.
— Настоятельница Крессида, — задыхаясь, говорит Мати. Я поворачиваюсь и вижу, что она, скроченная, сидит на холодном камне пола. Несмотря на то, что ничего хорошего она для меня не сделала, и даже напротив, мне жаль эту бестолковую девку. Стоило бы ей запомнить, какие тут правила.
— Встать, падшая! — командует Крессида и тянет крючковатой палкой ее за воротник робы.