Больше ничего вытянуть из нее не удается, сколько я ни пытаюсь. Она лишь глядит на меня своими грустными серыми глазами и вздыхает.
Беру тяжелое ведро с начищенной рыбой. Вот вот рука отвалится. Скользкие ступени так и норовят скинуть меня вниз, туда, где кончается лестница, ведущая к самому морю. Нужно потарапливаться, чтобы не дать повода матери Плантине избить меня в очередной раз. А она ищет этот повод, как собака ищет кость.
Добираюсь до верха и в изнеможении ставлю ведро на металлический стол, где его принимает сестра Джессика, толстая повариха с руками, как ветки дуба. Она легко, как пушинку, поднимает ведро и бормочет что-то себе под нос.
— Что простите?
— На сегодня можешь быть свободна, — брезгливо бросает она.
— А Сандра?
— ты никто, чтобы задавать вопросы, — поджимает повариха губы и презрительно оглядывает меня.
— Иди вымойся, от тебя воняет.
Она отворачивается и уходит вглубь кухни. Я смотрю на свои дрожащие руки из которых сочится кровь и чувствую, как ранки разъедает соль из морской воды.
Во что превратятся мои руки через месяц такой работы? А через год? Почему я должна быть здесь? Почему он там, наслаждается своей прекрасной жизнью, а я здесь?
В голове всплывают слова Сандры:
— Справедливости нет. Есть только степень смирения, которой ты можешь достичь.
Тогда я промолчала. Молчу и сейчас. Но сердце мое кипит, а зубы сводит от злости. Смотрю вниз, туда где волны врезаются в подножие лестницы.
Сколько здесь было таких как я? Сколько было тех, кто не имел надежды? Скольких сломали? Сколькие сделали шаг вниз, приняв последнее решение в жизни.
— Прыгай, — слышу я резкий голос из за спины и вздрагиваю.
Мать плантина улыбается, глядя на меня.
Я делаю шаг назад.
— Или мне помочь тебе? Я знаю, что ты такое. Я все видела. Шепчет она мне в самое ухо. — Лучше прыгай сейчас. То, что он с тобой сделает тебе не понравится. Всего один маленький шаг, и твоя душа навечно отправится в другой мир.
— В книге написано, что самоубийство — это величайший грех, — говорю я, сдерживаясь, чтобы не вцепиться ногтями в лицо этой гадине.
Она хватает меня за воротник своей ручищей и притягивает к себе.
— Светлость, не зли меня. В моей воле куда больше, чем ты думаешь.
— Тогда почему ты не толкнула меня? — спрашиваю я, глядя в ее колючие глаза.
— Потому что это слишком просто. Тебя ждет кое-что намного ужаснее. Так что лучше прыгай сама, пока есть шанс.