– Ой, мама, – переводит на меня взгляд. – Почему ты плачешь? Я тебя расстроил? – лицо Тимки становится серым. Он все неправильно понял.
– Нет, что ты, – спешу успокоить его, но голос полон слез, захлебываюсь словами.
– Мама расстроилась из-за салата. Представляешь, думала нам не понравится? – в ситуацию вмешивается муж.
– Мам, ты лучшая.
– Пойдем. Мама все закончит и позовет нас. А мы с тобой поговорим по-мужски. Да? – сын довольно кивает, и они уходят.
А я остаюсь одна и падаю на пол, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
Не могу поверить, что все это правда, что все это со мной.
– Семья… фигня, блин, – бурчу себе под нос. – Надо встать, пока не застудилась на плитке.
Осекаю саму себя и с трудом встаю. Все кости словно задеревенели. Не могу разогнуться. Страшно так. Но делаю пара шагов налитыми свинцом ногами, и меня пронзают тысячи иголок. Знаете, как бывает, отсидишь ногу, и появляются противные колики .
С трудом беру себя в руки и заканчиваю готовить ужин.
Похоже? Тимка не услышал нашей ссоры, значит? Можно отложить шокирующие новости до утра. Пусть эту ночь хоть кто-то поспит спокойно. Через час достаю утку из духовки и зову мужчин ужинать.
Смотрю на них и сердце кровью обливается. Вот как сказать ребенку, что его родители разводятся, когда для него у нас все идеально. И ведь так и было до сегодняшнего вечера. Тим рассказывает, как провел день в школе, зачитывает выученный на завтра стих, ловит каждое слово дурного отца.
Идиллия, а не вечер.
И мне придется все разрушить. Все сломать. Он ведь возненавидит меня, попросится жить с отцом. Со скольких лет там мнение детей у нас учитывают? Не знаю.
Господи, какое мнение. Мне бы жилье срочно свое приобрести. Не факт, что родители помогут. Мое замужество им на руку. Для папы Самир – подарок небес. Только с его появлением отец сменил палатку на рынке на собственный магазинчик. Как муж говорил: «Твой отец нуждается в инвестициях. Захочет, выплывет», и он выплыл.
После я уже не интересовалась, как обстоит их сотрудничество. Если они связаны, то мне могут устроить головомойку и снова начать давить на совесть, что вот, я такая плохая, не забочусь о родителях, думаю только о себе, эгоистка.
Так ведь мне говорили, когда я поступила учиться на ландшафтного дизайнера. Как они кричали тогда, что ни копейки не дадут на учебу, что надо идти учиться на бухгалтера, а не в бирюльки играть. Мечты на то и мечты, чтобы ими и оставаться.