- А что в кубке?
- Это традиционная праздничная пиала с божественным фимиамом, - с торжественностью в голосе произнес мальчик. - Пред ней склоняют головы. Дым поднимает наши души ко вселенной и к Богу. Но много дыма никому нельзя! С ума сойдешь. Все, кто был неосторожен, сходили.
- Это вашим фимиамом несет на всю крепость?
- Нет, он не имеет запаха, в него льют сок суры, чтобы чуять. Иначе можно не понять, что очень много окурилось. Опасно!
Вем мгновенно понял, как из этого можно извлечь пользу.
- А где держат ваш фимиам?
- В алтаре. Кто сворует из храма фимиам, того ждет неминуемая кара небесная, - мальчишка воздел палец к небу. - Его поразит молния прямо на месте!
Вемовей не страшился ни кары, ни молнии. И в ночь перед побегом он обокрал храм. Мешок с белой божественной слюдой он спрятал под плиткой пола, которую успел сделать тайником за годы плена.
Но это потом, а в тот раз к святой обители явились стражники. Отряд из пяти человек, самых злых псов генерала. Рванули внутрь. И главарь принялся жестоко избивать священника.
- Якорь лун проклят! – орал лысый стражник. – Как ты посмел, звать его?!
- Вы слепые, - упрямо хрипел священник кровавым ртом, багровея от удушающей хватки вэй-луча. - Если мы оборвем нить Маолун, то весь Хорн падет в изнанку.
- Дерьмо ха-ши! Заткнись немедленно!
Вемовей тогда переступил порог храма. Он не мог иначе. Нет, ему было плевать на храм и Бога, но священник был седым и очень старым, а старость надо уважать.
Вся злость стражей Хазимо перекинулась на лароссийского раба, посмевшего заступника за провинившегося. Вемовей хорошо запомнил лица своих мучителей – главаря и его прихвостней.
Позже он убил их всех.
Полина очистила душу Вема от всех недавних клякс тьмы и развязала один узел из застарелых. И даже до тошноты не дошло. Она осталась весьма довольна собой. Неужели накапливает мастерство?
- И все же подумай. Я прошу.
- Как скажешь, ваше душеспасательство.
На этот раз Поля прильнула к нему сама, отогревая не только его душу, но и тело. И этого было достаточно, чтобы парень зажегся как факел. Залив снова искрился, в небе чайки разрезали лилово розовую высь, вдали сияли жемчужные грани горных вершин. Но влюбленным было не до красот местности.
В тот день, готовясь ко сну, Полина услышала чей-то шепот за окном и признала голосок Лели. Потушила свет и выглянула, улыбаясь. В свете ущербной луны, была хорошо видна припозднившаяся парочка. Избранник соседки оказался статным парнем, кучерявый чуб сбит на бок на модный манер. И уж как бесстыже оглаживает Лельку. Тут же они, что на ладони для всего общежития! Полина настроилась на внутреннее зрение дара и охнула. Если Леля вся сияла малиновой влюбленностью, то эмоции парня ей совершенно не понравились. Ни грамма нежных чувств, лишь плотная вязкая похоть болотных оттенков. В душе зародилось беспокойство. Надо бы как-нибудь аккуратно поговорить с Лелей, завтра на свежую голову.