Но Тураев призраком не был. Он обернулся, вскочил и выставил руку, преграждая ему путь.
В коридоре запахло лютой ненавистью. Такой, что у Нади волосы приподнялись на затылке. Ржевский сгреб Тураева за лацканы пиджака, а Тураев потащил его обратно на площадку. Пихаясь, мужчины молча сталкивались грудью, будто бойцовские петухи, и сжимали кулаки, ожидая, кто первым вступит в потасовку.
- Наденька, сквозит! Кто к нам пришел? - выглянула Ольга Аркадьевна.
- Капец к нам пришел, мама, - ответила Надя, когда от глухих ударов затряслись лестничные перила.
6. Глава 6 Холодных женщин не бывает...
Часы в гостиной пробили полночь.
Надя вздохнула, перевернулась на другой бок и снова вздохнула. Сон не шел, да и о каком сне могла идти речь, когда в ушах и перед глазами, в звуке и в цвете, по кругу транслировался "фильм", который смогли посмотреть не только их гости, но и все жители их дома, чьи окна выходили во двор.
Надя испытывала странное, новое для себя чувство. Никогда до этого (школьные разборки не в счет) ей не приходилось становиться объектом гладиаторских боев или рыцарского турнира. Разумеется, про рыцарский турнир загнул дядя Том, дабы польстить ей званием Прекрасной Дамы. Войцеховская, похоронившая мужа лет десять назад и так и не нашедшая ему замену, жадно следила за потасовкой у подъезда. Она была склонна к экзальтации, а потому представляла Ржевского и Тураева в боевых доспехах и почему-то львиных шкурах на мускулистых обнаженных бедрах. А вот Евдокия Марковна в силу практического ума и философского отношения к жизни, выкурив третью сигарету за вечер, положила руки Наде на плечи и, заглянув в ее расширенные от ужаса и потрясения глаза, сказала:
- Соблюдай режим, Наденька. Высыпайся, гуляй, ешь правильную еду. Не пей спиртное и не кури.
- Я же не курю, Евдокия Марковна! - ошалела от ее слов Надя.
- А самое главное, - Казанцева бросила взгляд в сторону балкона, на котором свесившись над перилами, стояли Ольга Аркадьевна, Рур и Войцеховская, пожевала губами и изрекла: - Если бы можно было при рождении мальчика знать, что он вырастет мудаком, обществу удалось бы избежать массы проблем. Но даже если бы я ставила пробу на нежной попке новорожденного, а не на лбу, как ты понимаешь, о его принадлежности к племени мудаков можно было бы узнать, только сняв с него штаны. А когда ты снимаешь с мужчины штаны, ты все же преследуешь совсем иную цель.