– Стервозный характер не превращает бабу в мужика. У мужика, в отличие от бездушной стервы, есть яйца. Так что ты все-таки баба, обычная стервозная баба, не умеющая держать удар.
– Ну, знаешь ли… это уже переходит все границы! Хам! – взорвалась Ира. Рука ее непроизвольно взлетела – она чуть не залепила Штольцу пощечину. Но он перехватил ее кисть и… расхохотался:
– Что и следовало доказать!
– Пусти! – прошипела Ира, выкручивая и выдергивая руку. На глазах выступили слезы. Высвободившись, плюнула в лицо обидчика словами:
– Сам ты баба! Судя по манерам, – и, развернувшись, ринулась к своей «Мазде».
Путь преграждал сдвинутый снегоуборщиком к обочине снег. Обходить его было некогда – Штерн смело двинулась к припаркованному на другой стороне автомобилю через сугроб… и завязла в нем. Снег оказался плотным, сугроб глубоким. Ира провалилась выше чем по колено и оказалась в холодном плену. Беспомощно хныкнула и замерла обреченно: свидетелем ее конфуза был лишь один человек – именно тот, перед кем ей меньше всего хотелось выглядеть слабой.
– Картина маслом: Снежная Королева стала пленницей сугроба! Жаль, телевизионщики уже уехали! – услышала за спиной. – Помочь?
Ирина ничего не ответила. Унижаться, прося помощи у врага, она не могла. Но и сказать, что обойдется без его содействия, было нельзя. Каким образом обойдется? Она дождется, когда снег растает? Ага!
Скрип снега подсказал, что Штольц приближается, но когда он обхватил Иру за талию, женщина вздрогнула от неожиданности. И вспыхнула от того, как ее тело отреагировало на близость этого великана. Ее обдало жаром, дыхание сбилось.
Иван Михайлович шутя выдернул Иру из сугроба, выдернул и из валенок – они остались в снегу.
– Только не отпускай меня! – крикнула Штерн, представив под тонкими колготками грязный и мокрый асфальт.
– То пусти, то не отпускай… Вы бы определились, барышня, – насмешливый голос прогудел прямо в ухо.
– На асфальт не ставь меня, пожалуйста, – у меня валенки соскочили, – Ирина заставила себя быть вежливой, из двух зол выбрав то, которое казалось ей в сложившейся ситуации меньшим.
– Понял, – голос спасителя прозвучал ровно, ирония исчезла.
Иван занес Ирину в помещение.
– Случилось что? «Скорую» не вызвать? – забеспокоился охранник.
– Нет необходимости, госпожа Штерн уже не беснуется, – буркнул Штольц, опуская Ирину на пол. И ушел, оставив ее объяснять охраннику, что произошло, и уговаривать его принести ей застрявшую в снегу обувь.