– Что, прям сугробы раскапывает? – ужаснулась Штерн. – Надо бы его выпроводить, не замерз бы насмерть.
– Не, обзванивает. Да как его выпроводишь? Если только полицию вызвать.
– То есть как это – обзванивает? С металлоискателем, что ли, ходит?
– С мобильником. С одного на другой звонит и слушает!
– Нашел! Нашел! – раздалось справа. К воротам на замерзших ногах ковылял настырный донжуан.
– Верочка! Синичка ты моя ненаглядная, я бы раньше позвонил, если б мог. Обязательно расскажу, обхохочешься. Как ты там без меня, пташка, скучала? Я еще больше скучал. Люблю тебя, цыпочка моя нежная. Не клюй меня в печень, Верунчик! Ну, какой это птичник? Ворона одна была, и то порвал я с ней. Больше не обижу тебя, голубка, – слышала Ирина, пока вдоль забора возвращалась к своей «Мазде».
«Какие только облики не принимает любовь!» – подумала Штерн, выезжая на трассу.