– И вот. Если у твоего Ромео от такой красоты кровь прильет только к одному органу, ты уж не забудь про защиту.
Сашка протягивает мне упаковку презервативов, а я позорно краснею, потому что в жизни их не держала.
– Они ребристые. Первый раз, конечно, не верх экстаза, но вдруг получится что-то приятное получить.
– Сашка!
Краснею еще пуще. Щеки горят, не притронуться. Вот черт. Мне сейчас нужно мимо родителей пройти, как-то свой уход объяснить. А если выйду к ним такой красной, вопросов не избежать.
Удружила, блин.
Надеваю поверх комплекта теплый свитер с горлом, натягиваю джинсы с высокой посадкой. Полосочка от стринг противно впивается в попу.
– Косметику не забудь. Я тут тебе собрала все.
Санька протягивает мне косметичку: тушь, тени, яркая помада, небольшой флакончик духов, смазка…
– Господи, а это что?
– Где? – она и правда не понимает, что ль?
– Вот, тюбик.
Шурка закатывает глаза. Она более продвинутая, чем я. Ну, и в выражениях не стесняется.
Иногда чуть завидую, например, вот в таких вот ситуациях. У меня при взгляде на эту… смазку ком в горле размером с земной шар образуется, а Сашка вертит тюбик в руках, открывает его, выдавливает каплю на ладонь.
– Аленка, это смазка. Иногда необходимо.
Закусываю губу. Стоит ли спрашивать ее, зачем она необходима? Пожалуй, загуглю в такси.
Собираю обратно все в косметику. И, кхм, смазку тоже.
– Ну что? Идем? – Санька потирает ладошки. Ей, конечно, интересно.
Для нее это приключение. Меня же от волнения тошнит, желудок сводит от напряжения, и голова гудит как протяжный гул теплохода.
Спускаемся по лестнице и обсуждаем учебу. Это, разумеется, для прикрытия. По плану мы с ней садимся в такси, Саню завозим к ней домой, я же еду к Ване.
– А вы куда? – мама стоит уже на пороге, глаза прищурила, пристально изучает.
Я могу ей доверить многое, почти все мои секреты, но вот этот… не могу. Это уже что-то мое. Совсем мое.
– К Саньке. У нас семинар сразу в начале семестра. Говорят препод очень строгий. Хотим начать готовиться.
Сердце стучит и вот-вот вырвется прямо к маме в ладони. Мне кажется, она чувствует все. Еще именно поэтому мне тяжело скрывать правду.
– Хорошо. Во сколько вернешься?
Облизываю губы, сглатываю скопившуюся слюну. Горло сухое от стресса, дышать тяжело, словно астма опять вернулась, и я начинаю задыхаться.