– Именно!
– Это не твои волосы. И тем не менее ты заявляешь, что было очень больно. Как такое возможно?
Карина вздыхает. Немного смущена, потому что не понимает, куда ведет Костя. Да тут в принципе никто не понимает.
– Пряди приклеивают к моим волосам. Можно выбрать объем, цвет, длину. Тебе правда это так важно?
– Когда ты делала процедуру, – откашливается, – по наращиванию?
– На днях. А что?
– Виталий Львович, дело в том, что после наращивания могут наблюдаться некоторые проблемы, если мастер некачественно выполнил свою работу. Например, эти самые капсулы сползают. А еще допускается естественная потеря волос через несколько дней после процедуры. Как давно ты ходишь в тот салон?
– Была первый раз, – испуганно отвечает.
Я бы молчала.
– Значит, с мастером знакома не была?
– Нет, – уверенно заявляет, – но девчонки из группы ее хвалили.
– Лично и впервые ты была у нее только на днях, правильно? Значит, как будут вести себя волосы после наращивания, который сделал именно тот мастер, ты не знаешь? Твои доводы основаны на предыдущем опыте своих… коллег? Утверждать, что Алена вырвала тебе клок волос не вполне корректно. Это могли быть плохо приклеенные капсулы или естественное выпадение волос.
– Да она вцепилась мне в голову и таскала меня за волосы! – кричит, ее лицо бледнеет на глазах от страха, потом становится пунцовым от гнева.
– Карина, на видео четко видно, как ты наступаешь на Алену, говоришь ей что-то, что заставляет девушку отступать. Потом она касается твоей головы. А утверждаешь “таскала за волосы”... Это называется искажением фактов. Может, ты еще какие-то слова исказила? Например, слова, что тебе было больно?
– Хватит! – резко выкрикивает Назаров. Я даже пугаюсь от его злого выпада, – Ольшанская вырвала волосы моей дочери. Причинила ей вред.
– Это недоказуемо. Свои сомнения в правдивости слов Карины я высказал. И не уверен, что наш многоуважаемый декан готов разбираться в искусстве наращивания волос, чтобы выяснить, насколько пострадала ваша дочь. Тем более, она явно не является зачинщицей спора.
Я почему-то забываю, как дышать. Костя так уверенно себя ведет, будто не стоит перед известным адвокатом.
– Но мы готовы извиниться за доставленные неудобства. И… оплатить новую процедуру в салоне.
“Мы”.
Он осмысленно сказал мы. Господи, мое сердце, как легкий теннисный мячик, путешествует по всему телу и безумно бьется. Скорость аховая. В ушах непрерывный гул, под ребрами распирает от чистого удовольствия и вкуса победы.