Слышу характерный звук разблокировки дверей.
Он хочет, чтобы я села к нему? В машину? Это приглашение такое?
– Нужно нажать на ручку. Чтобы открыть дверь. Не знала?
Шутник, блин.
Киваю, вроде как знала. Не буду же признаваться, что руки онемели. Вся кровь застыла и превратилась в кровавого цвета стекло, даже и писка издать не смогла.
– Замерзла? – спрашивает, когда я все-таки уселась в теплый салон, а стеклоподъемник защелкнулся на самом верху рамы.
На колени дует теплый воздух, а кожу стягивает от контрастной температуры.
– Ты так далеко машину поставил. Устала искать.
Глупая претензия. Только сказав, поняла.
Интересно, а Карина как с ним общается? Что она такого вообще ему говорила? Как цепляла? Не могла же она сразу раздвинуть перед парнем ноги? Или это так работает?
– Долго искала? – небрежно спрашивает.
Исаев выруливает на дорогу, встраивается в правый ряд и едет. Куда-то.
– Угу, – мычу ответ, не открывая рта.
За грудиной рассыпаются тяжеленные камни и перекатываются по всем ребрам. Сложно сидеть в тесном пространстве с Костей, когда тут всюду он. В каждой детали, в каждой молекуле аромата.
На зеркале заднего вида висит какая-то штука, которая распространяет запах по всему салону. Не банальная “елочка”, а что-то такое новомодное, флакончик с золотой, почти янтарной жидкостью. На консоли термос стального цвета. Что там? Чай? Кофе? Травяной напиток? Господи, о чем это я? Костя пьет исключительно кофе.
– Голодная?
Обед у меня уже был. От волнения только тошнота непрекращающаяся. Но не могу же я ответить ему “нет”.
– Очень.
Дура я в квадрате, а то и в кубе.
Исаев косится на запястье левой руки, циферблат загорается, ярко показывая время. Он все-таки спешит.
– Ну не то, чтобы очень. Могу и дома. Поесть. Перекусить.
Костя хмыкает и, наконец, переводит на меня свой взгляд, от которого даже крошечный мизинчик на ноге покрывается липким потом и мурашками. И медленно качает головой. Понятия не имею, что он обо мне надумал, но из машины не выгоняет, больше ничего не говорит.
А я откидываюсь на сиденье и ловлю кайф. Так бы ехала с ним и ехала. Мне все еще сложно близко к нему находиться, но минута за минутой, и я расслабляюсь, привыкаю.
Исаев останавливается около ресторана. Или бара. Так сразу и не разберешь. Вывеска светится красным, стеклянные большие двери украшены еще новогодней гирляндой. Но стильно, надо признать.