- Я сам поговорю с папашей, если
начнёт названивать, - решительно произнёс Юрий Иванович. – Но пару
дней надо подержать взаперти. Утром поговорю с императором, погляжу
на его настрой. Вы там обеспечили уход мальчишке? А то я знаю
порядки на «губе», как бы неприятностей не случилось.
- Майор Лещёв проследил, чтобы
Мамонова посадили в одиночную камеру. С питанием вопрос решён.
- Всё равно приглядывайте, раз уж от
вас инициатива пошла, - отрезал Мстиславский. – Спокойной ночи,
Николай Юрьевич. Завтра поговорим.
- Спокойной ночи, Ваше Высочество, -
чувствовалось, что воевода облегчённо вздохнул.
Цесаревич не стал ничего говорить
дочери, хотя видел, как она нервничает и постоянно кому-то звонит.
Пусть тоже поймёт одну вещь на будущее: никто не позволит молодым
резвиться так, как им хочется. Одно дело по Москве-реке на катерах
рассекать, рискуя самому себе башку расколотить, и другое – до
смерти пугать людей, расстреливая полную пулемётную ленту в воздух.
Да, Шульгин стал в последнее время слишком агрессивно вести себя,
чтобы заполучить технологию изготовления двигателей для
экзоскелетов, но его люди не заслужили того, что пережили.
Утром он не в самом хорошем
настроении быстро собрался к императору, и даже отказался от
завтрака. Стоя в парадной прихожей возле ростового зеркала,
тщательно оглядел себя с головы до ног, упорно не желая видеть
беспокойный взгляд дочери и отвечать на вопросы, касающиеся
Мамонова. Потом поцеловал жену и быстро вышел из особняка, держа на
сгибе локтя плащ. Денёк сегодня пасмурный, возможно, дождь будет.
Мало ли где сегодня придётся ездить.
Император всегда начинал принимать
посетителей с одиннадцати часов, а до этого сразу после завтрака
работал с документами и читал прессу, если бумаг было немного.
Поэтому наследник, пользуясь своим правом, зашёл к нему рабочий
кабинет в половине девятого.
- Уделишь мне несколько минут, отец?
– спросил он на всякий случай. Вдруг, какие-то серьёзные документы
требуют вдумчивого изучения.
- Заходи, - прошелестев газетой,
ответил старший Мстиславский. – Что-то раненько ты сегодня. Глаза
красные… Алёна спать не давала?
Шутит? Значит, настроение неплохое.
Интересно, Шульгин его уже «обрадовал» произошедшим?
- Всё нормально, - улыбнулся Юрий
Иванович, присаживаясь не в кресло, а на стул, рядом со столом
отца. – Сам как? Ночью никто не тревожил?