- Все личные вещи прошу отдать, -
сказал капитан. – Телефон, деньги, часы и прочие предметы.
- Телефон не отдам, - заартачился я.
– Вдруг его взломают, пока буду здесь сидеть? А там
конфиденциальная информация.
- Андрей, хватит кровь сворачивать и
мне, и капитану, - поморщился Кондор. – Если опасаешься чего-то,
отдай вещи мне. Я их потом верну.
За телефон я не опасался. Без пароля
в него не залезешь. А если в этом странном особняке есть специалист
по взлому, у которого руки чешутся в чужой аппарат заглянуть, ему
же хуже будет
- Прошу прощения, - я улыбнулся и
отдал капитану телефон и наручные часы. Больше ничего у меня с
собой не было. Я ведь не на гулянку ехал, а на серьёзное дело. –
Шнурки, брючной ремень тоже снимать?
- Зачем? – растерялся дежурный
офицер.
- Ну, вдруг захочу вздёрнуться, -
меня несло от усталости, раздражения и всей чепухи, которую затеяла
ГСБ.
- На шнурке? – хохотнул Суслин, и
махнув рукой, направился к выходу. Кондор похлопал меня по плечу,
словно подбодрял, и тоже вышел наружу.
Дверь захлопнулась с гулким звуком –
и я остался наедине со своими мыслями. Медленно подошёл к кровати,
развернул матрас, обнаружив ещё и подушку без наволочки. Расстелив
одеяло, развалился на скрипучей панцирной сетке прямо в берцах.
Закинув руки за голову, стал мысленно рассуждать, а что это было?
Неужели воевода Иртеньев наивно думает, что скроет меня от гнева
цесаревича? Да и будет ли гневаться Юрий Иванович? Любой человек,
которому пытаются залезть в карман, рано или поздно осерчает. Вот я
и осерчал. Предупреждение Шульгину вынес. А то распушил перья,
начал давить на Арину разными методами. Нет, так дело не пойдёт.
Если и сейчас не поймёт, в следующий раз ударю по головному офису.
Теперь понимаю Арабеллу, которую американские богатеи довели до
белого каления. Правильно она сделала.
Замок снова заскрежетал. Дверь
открылась и в комнату вошёл любитель кроссвордов. Прапорщик кинул
на меня тонкую стопку белья.
- Осваивайся, - грубовато сказал он.
– Мамочку звать не станешь, надеюсь?
- Нет, не стану, господин прапорщик,
- я улыбнулся. – Вместо мамочки папочка придёт, попку надерёт. Вот
я потом посмеюсь.
- Мажор, - невзрачное лицо прапорщика
вдруг пошло пятнами, он вызывающе сплюнул на пол и вышел из
комнаты, с грохотом закрыв дверь.