– Герцогиня Эррария Ренли изменила свое завещание в моем присутствии, незадолго до своей кончины. Я готов свидетельствовать, что все прошло с соблюдением приличествующих правил и мадам Ренли была в своем уме и действовала не под давлением.
Магистр Дримфир, сказав это, взял в руки резной ларец, на котором висел внушительного вида замок. Вынул из кармана мантии ключик, не спеша, торжественно, открыл его.
Затем бесконечно медленно вынул свиток, перевязанный тесемкой, скрепленной тремя печатями. Освободил документ от сургуча. Развернул свиток.
Присутствующие уже почти дышать перестали.
Чтобы озвучить последние распоряжения герцогини, Дримфир поднялся со своего места. И наконец, приступил к чтению. С выражением, нараспев.
– Небеса не позволили мне разродиться собственным потомством. Поэтому, вся слава нашего рода и богатства, нажитые всеми Ренли, а также титул герцога по праву рождения должны были перейти моему единственному племяннику Бенедикту Ренли. Последнему из рода. Но великие духи отвели мне достаточно времени, чтобы на закате дней своих я могла не дать свершиться несправедливости!
С величайшим прискорбием узнала я, что моя надежда, успешный и воспитанный в лучших традициях Ренли, Бенедикт, оказался не столько блестящим семьянином, как кавалером.
Бедная девочка, его супруга, пришла ко мне со своим горем, поведав печальнейшую из слышанных мною историй. Несчастная страшится оказаться на улице, лишенная всех привилегий, разведенная, опозоренная, с ребенком на дрожащих слабых руках!
– Что за бред, каким ребенком? – выкрикнул Бен, вскакивая.
– Попрошу соблюдать уважение к покойной герцогине и не перебивать, – строго взглянул на него магистр. Я увидела, что Дешил дернул Бенедикта за рукав, усаживая на место.
– Мне с трудом удалось вытянуть из несчастной сиротки то, о чем она не хотела говорить, дабы не расстраивать немощную старуху.
Бен громко хмыкнул и Дримфир сурово на него зыркнул, прежде чем продолжить.
– Узнала я, что Бенедикт, которого я всю жизнь держала за сына своего, вырос слишком избалованным. Увы, это мои просчеты в его воспитании. Слишком много дала я ему вседозволенности, раз теперь он замыслил такую подлость и хочет развестись с беременной супругой, обвинив ее в измене!
Беременной супругой? Мне резко стало нехорошо. Я тут всего несколько дней, и если бы даже была в положении на раннем сроке, могла бы пока не понять этого. Вдруг у Луизы отменное здоровье и полное отсутствие токсикоза?