В горах темнело быстро. Совсем скоро лагерь укутала бархатная чернота, затрещали костры.
— Гляди, вон палатка Грома. Поставил на отшибе, подальше от нас, — сообщил Рэйдо.
— Боится, что мы у него что-нибудь стырим, — Искен кивнул, а я закатила глаза.
— Сколько можно, мальчики?
Опустившись на землю между Искеном и Рэйдо, я стянула ботинки и пошевелила озябшими пальцами. Я умела разгонять магию по телу, чтобы согреться, но тепло костра и его мягкий свет были приятней.
— Жаль, что лепешки твоей матушки закончились, — негромко произнес Рэйдо и бросил прутик в костер.
— Конечно закончились, — с сарказмом заметил Искен. — Ты ведь их сожрал.
— Разве я виноват, что они были вкусными?
— Такими темпами ты разжиреешь годам к тридцати.
— Я столько не проживу, не волнуйся.
Искен растянулся на спине, подложив руки под голову, и мечтательно посмотрел вверх. В темных глазах отразился свет далеких звезд, и братец блаженно сощурился.
— Все как в старые добрые времена, да? Снова вместе, плечом к плечу.
Он умел видеть хорошее даже в самой безвыходной ситуации. Я не заметила, как начала улыбаться.
— И снова мне придется спать с вами в одной палатке. Постарайтесь, пожалуйста, не храпеть. Все, кроме дежурных, уже улеглись. Пора и нам.
Сзади упала черная тень, и я обернулась. Гром стоял возле нашей компании, сложив на груди руки и хмуро взирая сверху вниз.
— Ваши разговоры мешают остальным.
Рэйдо с Искеном глянули на него двумя волчатами, но куда им тягаться с матерым волком?
— Мы просим прощения, — я поднялась и опустила взгляд.
Не хочу смотреть ему в лицо.
По телу поползла дрожь, я сжала пальцы в кулаки, вспоминая пережитую по его вине боль.
— Извинения приняты, — отчеканил Гром и зашагал прочь.
Статуя. Проклятая глыба льда.
— Зачем ты извинилась перед ним? — накинулся на меня Искен. — Он просто хочет указать нам на наше место.
— Мы не в том положении, чтобы спорить, — я рухнула на подстилку без сил.
Даже короткое появление Грома выпило из меня всю кровь.
— Мирай права, — глухо отозвался Рэйдо. — Давайте уже спать.
Братец еще что-то бубнил, но я не слушала. Голова раскалывалась, дико клонило в сон. Втроем мы забрались в палатку, и я улеглась между ними.
Сетторцы будут говорить обо мне боги знают что, но плевать. Рэйдо с Искеном шумные, зато теплые. Я ни за что не лягу одна, когда вокруг чужаки.