Грома — повелителя воды, снега и льда.
И смотрел он только на меня.
— Госпожа Мирай О-Таари, командир шестого отряда, — прозвучал голос распорядителя церемоний.
В тот злополучный день я не разглядела лица Грома во всех красках, взор был затянут алой пеленой. А теперь видела перед собой мужчину с тяжелым взглядом, темными бровями вразлет и темными волосами, в которые, как дорожки ртути, вплетались серебряные нити.
И глаза у него — синие, холодные, как зимнее ночное небо.
А еще тонкий шрам над бровью. Я это помнила. И черты резкие, волевые, жесткие — черты того, кто всегда бьет без промаха и не привык сомневаться.
Он был одет в черный доспех с сапфирами-артефактами. На плечи, которые казались шире, чем у всех сидящих по соседству, был накинут плащ с меховым воротником.
Красивый, как изваяние грозного бога в нашем храме. Я бы сочла его интересным, но сейчас красота эта вгоняла в ужас. Хотелось спрятаться, закрыться, только бы не смотреть.
Пространство вокруг смазалось, умолкли голоса. Где-то за пределами этого кокона гудел ветер, небо рвали молнии, а гулкие раскаты сотрясали горы.
Тянущая боль сковала грудную клетку, свернулась пульсацией в левом боку. Непроизвольно магия стала собираться на кончиках пальцев, подушечки покалывало — тело, повинуясь инстинктам, готовилось защищаться.
И снова перед глазами слепящая метель и взгляд, что я никогда не забуду. Острые мгновения, которые остались между нами и связали невидимой нитью.
У нас с ним своя история и свои счеты. Это, можно сказать, судьба.
— Что здесь делает женщина? — спросил один из сетторцев негромко, но под конец фразы его голос взвился до высоких и истеричных ноток.
— У вас проблемы с ушами, господин Хидэ? Тогда рекомендую обратиться к лекарю! — не остался в долгу дядюшка Комо.
Он никогда не сдерживался в выражениях, был импульсивен и горяч. Что поделать — эти черты свойственны всем нам, владельцам стихии молнии.
Я сдержала ухмылку и опустила взгляд к полу, как и положено воспитанной девице. Имя Мирай давали как девочкам, так и мальчикам. Неудивительно, что враги считали меня именно мужчиной. Вот так сюрприз.
— Это чисто мужское собрание, я не потерплю здесь бабы!
— Сам ты баба! — дядя вскочил и гневно ударил по столу. — Там, где остальные бежали, трусливо поджав хвосты, она выстояла одна! И ваши сетторцы наложили в штаны!