6. Глава 6
- Вот и все, дружочек мой, вот и все, - Виктор Сергеевич осторожно прикрыл глаза своему пациенту и положил сверху охлаждающую маску. - Посиди минутку, Мстиславушка, посиди дорогой... Сейчас полегчает.
Неожиданно легко он соскочил со скамеечки и только не пританцовывая направился к раковине вымыть руки. Меня он по-прежнему игнорировал, зато я присмотрелась к старому хрычу повнимательнее. Точные экономные движения, походка совсем не шаркающая, как в коридоре, тембр голоса изменился, хотя блеющие интонации остались. И совсем не старчески под халатом перекатываются мышцы на спине. Понятно, что объяснять мне, что здесь происходит, никто не собирался, но в данном случае это и не особенно меня интересовало. Главное - отсюда выйти.
После одной из аварий (пришлось экстренно тормозить об столб из-за выскочившего на дорогу пьяного в сопли придурка) я окончательно уверилась, что выхода нет только из гроба. Потому что даже из убитой в хлам машины меня все-таки вырезали автогеном. И даже оказалось, что совсем недалеко захолустная больница. А в ней, на мою удачу, дежурил очень неплохой хирург. Из тех, что плевать хотел на этику и деонтологию, зато имел прямые руки из плеч и минимальный набор необходимых инструментов. Собственно, это на его безупречную работу обратил внимание профессор-рентген.
- А добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, - неожиданно звучным баритоном пропел Виктор Сергеевич, возвращаясь к своему пациенту.
Он на ходу вытер руки полотенцем и небрежно отбросил его на стол рядом с каким-то прибором. Я аж вздрогнула от неожиданности. М-да, каждый знает, что иногда не стоит докапываться до подноготной добрых дел. Вот доктор Айболит пришил зайчику новые ножки (а профессору Лыкову может сделать и новые глазки, - ехидно добавил внутренний голос), молодец, все прекрасно. Но это прекрасно ровно до того момента, пока не задумаешься, откуда он эти ножки взял.
- Ну-ка, теперь посмотри, - жестом фокусника, врач убрал маску и с широкой улыбкой тоже воззрился на меня.
Мстислав Ярославович с явным усилием выпрямился в кресле, и посмотрел на меня совершенно обычными темно-карими глазами в обводах темных кругов. На какую-то долю мгновения мне показалось, что в них промелькнуло удивление, по крайней мере, зрачки точно расширились.