- А может тебе золота прямо в
заплечный мешок отсыпать? – послышался насмешливый голос. – Ты,
чужак, меня за полную дуру принял?
- А если я твоему отцу дешевой меди с
Кипра привезу? – спросил ее Кулли. – А еще железных ножей, мотыг и
наконечников копий?
- Любой объем возьмем, – не
задумываясь, ответила девушка. – И доплатим тридцатую часть сверху,
если ты только нам весь товар отдашь.
- Двадцатую! – азартно заявил Кулли.
– И только вы с отцом получите весь груз. Оплата оловом и синим
камнем!
- Договоримся, - ответила девушка за
дверью после некоторого раздумья. – Надо твой товар смотреть.
Железо сюда из Хайясы везут. Бывает, дрянь дрянью притащат, а не
железо. Шлак прямо кусками отваливается.
- Козочка моя! – купец широко
распахнул дверь в скромную каморку, где из мебели стояло только
ложе, накрытое тощим тюфяком. – Дядя Кулли сейчас сделает из тебя
благочестивую женщину, с которой не стыдно заключить брачный
договор… Кстати, ты уже заключила договор?
- Еще бы! – презрительно фыркнула
девушка, к которой Кулли не на шутку воспылал страстью. – Жених мой
безродный, из приказчиков-мушкенов(8). Полной дурой надо быть,
чтобы за такого без брачного договора выйти. Договор у меня,
почтенный, на пяти табличках, и заверен, как должно. Там каждый
моток ниток перечислен, что моим имуществом после развода
останется. Я мужа в любой момент могу из дома выгнать, а вот если
он со мной разведется, то такой штраф заплатит, что до следующего
потопа отрабатывать будет. У меня к тому договору десять свидетелей
из хороших родов имеются, да еще и царский писец-тупшарру свою
печать приложил. Если муженек мой даже воздух испортит без
разрешения, я его воронам скормлю, и в своем праве буду.
- Ах, какая женщина! Да где ты была
всю мою жизнь? – восхитился купец, сердце которого растаяло как
снег на весеннем солнце. Он видел снег и лед в горах Тавра.
- Видишь! А ты не хотел со мной на
ложе лечь, - хмыкнула красота неописуемая. – Даже уговаривать
пришлось.
- Так, - деловито произнес Кулли,
бросая ей в подол несколько драхм. – Священное серебро Богине
уплачено. Ложись! Делаем все по-быстрому и идем к твоему почтенному
отцу, обсудим серьезные вопросы.
- Я же сказала, - усмехнулась
девушка, неумело устраиваясь на ложе, - отец у меня старенький
совсем, у него ноги больные. Серьезные дела со мной обсуждать
будешь. Я в лавке дела веду.