Тем временем на лавке вовсю шла возня, и Гена шептал что-то
хриплое, а торговая его женщина сквозь охи и вздохи прерывисто
отвечала, и её слова Жека мог из своего укрытия кое-как
уловить.
— Не получится, я с мамой живу… Нет, в номер не пойду, я же
сказала, ты что… Меня тут все знают, не хватало ещё… Да и не
пускают там у вас в «Чайке»…
— Откуда знаешь? — обрёл на время голос Гена, и в том голосе
слышалась усмешка.
— Рассказывали, откуда ещё. Дурак…
Снежана обиделась, но ненадолго. Через минуту на лавке снова
завозились и задышали.
Ну и хрена мне с ними делать, подумал Жека со злостью. Что я
могу — вот прямо сейчас? Заорать дурным голосом и всех
переполошить? Так полезут из каждого куста, поймают, надают по шее
— и правильно, между прочим, сделают. А сами тут же разойдутся
обратно и продолжат свои на минутку отложенные дела.
Отличное просто задание для путешественника с прошлое —
растаскивать блудливые парочки. Не, пошло оно всё нафиг! Да в конце
концов… Ну, не помешает им Жека, так что теперь, конец света?
Зашлют кого-нибудь другого, если есть такие технологии — и не
просто так зашлют, а продумают всё заранее, подготовятся как
следует, а не вот так вот.
К чёрту, к чёрту! Жека размазал по шее комара и развернулся
уходить.
Жека развернулся уходить, и тогда череп его как будто пронзила
быстрая игла. Мозг обожгло горячим — миг, доля секунды, и всё
прошло, — но он понял вдруг: нет, нельзя ему уходить! И увидел,
увидел, цветными движущимися картинками, стоп-кадрами и фиг его
знает чем ещё, главное — он увидел и понял…
Было неизвестно, как проникли в его голову эти видения и знания,
может, усатый тот смог как-то передать или пионер бетонный вбил их
туда своим ударным во всех смыслах инструментом, а теперь оно в
нужный момент там, в голове, самораспаковалось… И, действительно,
на мгновение Жеке показалось, что по ногам потянуло холодом, а
вдоль дорожки поплыли туманные полосы и мелькнула среди них высокая
монументальная фигура. Но всё это было сейчас неважно, а важно было
другое.
Важно было оторвать Гену от пломбирной его бабы. Потому что если
это — понятно что «это» — случится, то… То поломается-таки у Гены
жизнь. И, что самое хреновое, не только у него. И никого другого
сюда к Гене на помощь не зашлют. Почему-то так — не зашлют, и всё.
Есть только одна попытка — и она его, Жекина.