А когда все насытились и над чайными чашками пополз вверх
прозрачный душистый пар, тогда Фёдор, откинувшись на спинку стула,
оглядел компанию и спросил с немного флегматичным интересом:
— Ну что, кого куда забрасывало?
И как раз одновременно с его словами в воздухе затрещало, да так
сильно, что лысый охранный человек ойкнул и едва не опрокинул чай
себе на колени.
Жека приподнялся на стуле, всмотрелся:
— Да что это за фигня тут? Где коротит? Надо посмотреть же,
проверить.
Остальные переглянулись. Тогда Жеке и рассказали, что это на
самом деле за фигня и что вообще-то нигде ничего не коротит.
Просто здесь, в комнатах внутри Башни — как, впрочем, и снаружи
— было запрещено разговаривать на некоторые темы, также под
запретом были некоторые действия. Нельзя было рукоприкладствовать и
вести диалог в этом, так сказать, ключе. И за это неизвестные
надзирающие силы (видимо, срабатывающие автоматически) угрожающе
трещали током, а в особо злостных случаях могли им и ударить. Также
могло лупануть за оскорбление собеседника. Это было главное. И ещё,
что выяснилось попутно и случайно, такими же воздушными
электрическими разрядами пресекались разговоры на политические
темы.
— Думаешь, отчего наш бизнесмен такой разговорчивый? — вскинул
Фёдор брови, и лысина его блеснула боевито, но и вместе с тем
несколько юмористически. — Чувствует, что за базар отвечать не
нужно.
— Оно ещё неизвестно, братан, кто бы кому таблище начистил, —
отозвался Акула, но без обычной экспрессии и хамоватости: видно,
после плотного обеда впал он в нечто вроде апатии.
И всё равно в воздухе треснуло пару раз, как бы для
острастки.
— Прекращайте вы эту канитель, — подал голос Николаич; клетчатую
свою рубаху он повесил на спинку стула и сидел теперь в выцветшей
непонятного цвета футболке, похожей на армейскую.
На том вялая эта ссора и завершилась.
Но если то, о чём сейчас рассказали, высвечивало позитивную роль
надзирающей невидимой силы, то недавно все узрели другую её роль,
что-то наподобие цензуры. Сила эта следила — или лучше, драматичней
будет сказать, сама Башня следила, — чтобы обитатели, её, Башни,
пленники, не обсуждали друг с другом подробности их миссий в
прошлом, вообще чтобы о миссиях не говорили. Это было жутко и
вместе с тем невероятно, любопытно. Жека не выдержал, решил
проверить, действительно ли всё оно так, не дурят ли его.