— Рисуй знак жизни, – приказала она.
— Я не умею, – честно призналась я.
— Закрой глаза, – произнесли кости со вздохом, полным обречённости. А кости умеют вздыхать? Но кости и говорить не должны, так что…
Я выполнила указание, и у меня перед глазами в полной тьме возник горящий знак. Распахнув глаза я посмотрела на волка.
— На морде, – указала старуха.
Я нарисовала, а она одобрительно хмыкнула.
— Теперь на колени, руки на его сердце и повторяй: я пою зов жизни, пою отказ смерти.
Я повторила, ничего не ощутив при этом, и меня наконец окутало понимание той нелепости, которая сейчас происходила. Я на кладбище, сижу перед умершим зверем, надо мной парит скелет в молочной дымке, говорит со мной…
— Даю в залог горячую живую девичью кровь…
— Даю в залог горячую живую девичью кровь, – повторила я.
— Свою отвагу и стук сердца.
— Свою отвагу и стук сердца…
В ушах зазвенело от сильного биения. Сердце вот-вот выскочит из груди.
— Желание, отчаянно наполненное жизнью…
— Желание, отчаянно наполненное жизнью, – повторила я, а потом не знаю, что случилось, но я произнесла слова сама, — когда заходит солнце и озаряет мир луна, отдай мне то, что не по праву забрала. В тиши дыханье тысяч душ, как гром гремит внутри одной – пусть застучит скорее, пусть задышит. Отдай мне то, что больше не твоё, отдай того, чьё время не пришло…
Мои слова попадали в ритм моего сердца. Шум в ушах усиливался, заставляя раскачиваться меня в этом внезапном для меня самой ведьминском обряде.
И я не знаю, что случилось дальше, потому что я открыла глаза, увидела перед собой не кости в дымке, а пожилую женщину с очень добрыми и приятным лицом. Она улыбнулась мне одобрительно, потом взглянула на волка и прошептала:
— Я не хотела дорогой, прости…
Внезапно гул прекратился, оставив меня в тревожащей тишине.
Старушка истлела и рассыпалась в прах, а я перевела взгляд на недвижимого волка, не проявлявшего никаких признаков жизни. Силы покинули меня и я провалилась во тьму.
7. Глава 5. Паук
Яркий свет заставил меня немного приоткрыть глаза. Едва соображая, попыталась пошевелиться, но тело меня не слушалось, а что-то тяжелое словно пригвоздило меня к старому деревянному полу. И этот запах… пальцы сами собой коснулись чего-то мягкого и теплого, похожего на лисий мех, который отец продавал вместе с тканями. Странно, я же скинула с себя плащ, чтобы не утонуть в реке.