На душе стало пусто и невыносимо тяжело.
Я осталась одна, совсем одна. Теперь никто не поддержит меня в моих трудностях, никто не предложит одежду, когда мне чего-то отчаянно не хватит…
Вспомнился злополучный приход на вечеринку к Никите, и в этот момент я осознала, что… до сих пор не отдала его сестре вещи, которые та мне любезно одолжила.
Замерла. Сердце заколотилось, как сумасшедшее.
Ведь это мой шанс! Я могу использовать эту одежду, как повод прийти к Никите домой и… рассказать правду. Хотя бы попытаюсь! Разве я не должна? А вдруг он... мне поверит?
Подобные мысли так сильно захватили, что я сорвалась с места и вернулась домой бегом. Нашла чужую одежду – тщательно выстиранную и отутюженную – и вернулась обратно во двор.
Сердце наполнилось решимостью.
Я сделаю это: поговорю с ним! А там… будь, что будет.
Брела к дому Станицких довольно долго, потому что колени подгибались от страха. Но в то же время в душе крепла твердость, которой у меня никогда раньше не было. Или я просто не замечала за собой такого…
Когда остановилась у знакомых ворот, перед глазами буквально плыло.
Я решительно подняла руку и нажала на кнопку звонка.
Довольно долго никто не появлялся, но вскоре послышался стук двери и ленивые шаркающие шаги.
Дверь открылась, и я ошарашенно распахнула глаза.
Передо мной стоял Никита... в одних плавках. Он был сонным, длинные волосы выглядели взъерошенными.
Взгляд невольно пробежался по его мускулистому телу, отмечая полное совершенство.
В отличие от некоторых оборотней, на его груди совершенно не было волос. Кожа была гладкий, мускулы рельефными и потрясающе гармоничными. Когда мои глаза опустились еще ниже, щеки вспыхнули от смущения. Он был хорош… абсолютно везде.
- Что??? – Никита выглядел несколько недовольным и до сих пор щурил глаза. Неужели уснул сразу же после школы?
Хотя нет… его же сегодня не было на занятиях!
Нервно сглотнула. Выходит, я ему помешала.
Вздрогнула и поспешно протянула свёрток с одеждой.
- Я принесла, чтобы вернуть…
Парень довольно невежливо выхватил у меня его из рук и попытался закрыть дверь, но я воскликнула:
- Постой! Мы можем поговорить?
Замерла, со страхом ожидая его ответа.
Никита горестно выдохнул, скривился, словно съел лимон, и произнес:
- Говори…
8. Глава 8. Травля...
Никита не предложил мне войти даже во двор, и от этого повеяло откровенным презрительным отвращением. Возможно, я накручивала себя, ведь по лицу парня невозможно было разобрать, что он думает на самом деле, но холодности в его взгляде было, хоть отбавляй.