Луна светила вовсю, поэтому я прикрыла фонарик ладонью, чтобы не отсвечивал так ярко, и отправилась в ту сторону, откуда послышался стон.
Сердце колотилось, как сумасшедшее.
Никита – оборотень. А вдруг у него случился непредвиденный оборот? Или лунная лихорадка свалила?
Лунной лихорадкой обычно называли недомогание, которое происходило с молодыми оборотнями во дни их нестабильного физического и эмоционального состояния. Показываться при лунном свете в таком случае было категорически запрещено, потому что её свет усугублял положение и приводил к полуобороту и лёгкому помрачению ума.
В общем, мне было из-за чего беспокоиться. Я-то состояния Никиты совершенно не знаю. В последнее время он редко ходил в школу. Может, болел чем?
Вся обида на него из-за холодности и равнодушия куда-то испарилась.
Нырнула в заросли, прислушиваясь, и снова услышала тот самый стон, только поближе. Было страшно. Я светила под ноги фонариком, потому что кроны деревьев скрыли луну. Пройдя всего с десяток метров, увидела тёмный силуэт под деревом и поспешно посветила в чужое лицо.
Это был Никита.
Он поморщился от ударившего в глаза света, выругался, но так вяло, что я поняла: не лунная лихорадка его свалила, а алкогольная!
Блин! Ну что за опилки у этих ребят в голове? Бери от жизни всё? Зато теперь очень весело пьяному валяться в лесу посреди ночи! Просто отпадное веселье!
Подошла ближе и присела на корточки.
Никиту и его реакции я немного побаивалась. Но парень реально ничего не соображал.
- Эй, очнись! – я потрепала его по плечу.
Он вяло отмахнулся.
- Свали, Макс.. – прошептал Никита, а я поняла, что сейчас он меня точно не узнает.
- Вставай! – потянула за руку. – Тебе нужно поспать в своей палатке.
Никита не сопротивлялся. Встал на ноги, как миленький, но штормило его знатно. Пришлось подхватить за талию и медленно потащить за собой.
Пока шли, парень периодически открывал глаза и забавно озирался.
- Макс, где мы? Опять в лес меня притащил? Нафига? Оборачивайся у себя дома, пацан!!!
Я усмехнулась.
- Лучше под ноги смотри... – бросила я, но Никита меня не услышал. Пока шли, я расцарапала себе руки об хлёсткие ветви. Пару раз даже по лицу получила. Наверное, и Никита знатно накопил царапин, но уже через пять минут мы выбрались на территорию лагеря, и я облегчённо выдохнула.