Атаман, получивший заверение, что
через шесть дней эти же дирижабли вернутся снова, загруженные по
списку, который он составил на пару с Фридрихом Прусским, сиял, как
начищенный медный таз.
А ещё через день прибыла батина
«Брусника»! И батя собственной персоной, конечно же.
– Ну ты жук, Коршун! – сказал ему
дядька Кондратий, и мне было очень странно слышать эту кличку,
обращённую не ко мне. – Аль на ваше семейство чести мало выпало?
Тебя ж даже в списках не было!
– И что ж теперь? Дома мне куковать,
что ли? – возразил батя, посмеиваясь. – Я обчественных местов не
занял. В очереди меня нет, верно. А дирижбандель свой – есть!
Против этого возразить никто не смог.
Тем более, что привёз на нём батя практически готовую ремонтную
мастерскую для шагоходов – и подъёмники тебе, и манипуляторы, и
запчастей по списку, который ему (опять же) Фридрих по телефону
наговорил. И десяток техников-ветеранов.
Майор Шиманский как увидел такое
дело, стеком себя по сапогу заколотил, как шалый кот. Надо ли
говорить, что в ближайшие дни мы его практически не видели, а из
мехбокса только и доносились стук-звон и прочие механические
звуки.
Мы тоже перебазировались поближе к
ремонтникам – всё же, Пушкин со Швецом имели весьма достойный опыт
сборки-разборки-отладки шагоходов, певцы Сарыг и Урдумай второй
специальностью тоже имели ремонт техники, а лисы неплохо
попрактиковались в помощи при починке ещё на Дальнем Востоке. Майор
Шиманский выдал нам из своих закромов спецухи, и теперь мы
частенько распивали чаи-кофеи в компании техников. В столовую
засылали гонца с бидонами, как это было на Японском фронте заведено
–зато не надо из уляпанного маслом переодеваться.
Кроме того, подобный образ жизни
позволял (мне лично) избежать любопытных взглядов психических
дамочек. Вот так, спокойно, своим кругом посидеть – куда
приятнее.
И лисы тут по обыкновению, во вполне
видимом обличье. Каждая лапами обнимает свою банку со сгущёнкой.
Сгущёнка (или по-просту «сгуха») в полевых условиях, когда сладости
у нас заканчивались с просто катастрофической скоростью, была
признана наилучшим вариантом для поощрения рыжих. Кроме того, как
оказалось, на Японских островах подобной французской сладости не
водилось вообще, и лисам новинка шла «на ура».
Вы бы видели их перемазанные
мордашки, когда они попробовали сгущёнку в первый раз! Надо
сказать, они вообще предпочитали сладости есть в зверином виде,
полагаю, у них так тоже ощущения сильнее... И вот – сидят три
здоровенных рыжих зверюги, и у всех троих глаза в кучу.
Переваривают новые внутренние ощущения. Они потом так вылизали
банки, я думал, жесть языками на дыры изотрут!