Сразу же натыкаюсь взгядом огромное панорамное окно. Из него открывается потрясающий вид на город, утопающий в закате. За большим овальным столом на офисном стуле с коричневой обивкой сидит Николай Петрович. Он зажимает в руке пульт. Перед ним навалены бумаги, чертежи и несколько ручек. Свекор смотрит на телевизор, где открыт один из моих набросков для оформления номера категории «Стандарт». Сочетание белых тонов с черными вставками и серыми элементами — беспроигрышный вариант, но это только одна из пяти цветовых схем, которые я представила.
Спиной к нам сидим мужчина. Его широкие плечи обтянуты белоснежным свитером. Черные с проседью волосы собраны на макушке в хвост. На шее замечаю выцветший длинный шрам. Когда он оборачивается, невольно концентрируюсь на нереальных голубых глазах. Они настолько светлые, что почти сливаются с белками. На лбу залегли две глубокие морщины, и еще несколько, более мелких, разбегаются у глаз.
Узнаю мужчину моментально — главный архитектор, о котором говорил Николай Петрович. Мы встречались с Аркадием Викторовичем всего пару раз. Сначала на корпоративе, куда меня пригласили, хотя я отнекивались. Потом в офисе он утверждал дизайн-проект, над которыми работала мой руководитель. А однажды я налетела на него в коридоре, когда проходила практику в фирме свекра. В тот день, кротко улыбнувшись и пробормотав «простите», я побежала дальше выполнять поручение, но эти глаза долго не хотели исчезать из памяти. Сейчас же, когда мужчина смотрит на меня… оценивающе, становится как-то не по себе.
— Даша, Леша, — Николай Петрович встает, кладет на стол пульт и подходит к нам. Улыбается широко, дружелюбно, но теперь-то я не могу не замечать — в его глазах поселилась грусть. — Спасибо, что приехали. Садитесь, сначала работа, любезностями обменяемся потом.
Свекор разворачивается и резко останавливается.
— Чуть не забыл. Все знакомы с Аркадием? — он смотрит на меня через плечо.
Я киваю и снова встречаюсь взглядом с нереальными глазами. Тяжело сглатываю.
— Добрый вечер, — стараюсь приветливо улыбнуться. Надеюсь, получается.
Аркадий Викторович проходится взглядом по мне с ног до головы, задерживается на моих глазах и кривится.
— Добрый, — в его голосе нет ни капли дружелюбности. У меня на спине выступает липкий пот. Ладони тоже становятся влажными. Подавляю желание вытереть их о брюки.