Расстояние между нами стремительно сокращается. Я инстинктивно его увеличиваю единственным доступным мне способом. Поднимаюсь на ноги и подхожу к окну.
— Мне нужно, чтобы вы нашли моего сына и в самые кратчайшие сроки доставили ко мне, — берет паузу. Снова отпивает немного кофе, морщится. И продолжает пожирать меня взглядом.
Едва перебарываю в себе желание выйти из кабинета. Мне душно.
Открываю окно.
— Я подобными вещами не занимаюсь, — стараюсь говорить жестко и четко, но так, как хочу, не удается. Мужчина явно сильнее меня по энергетике. — За поиском сына вам нужно обращаться явно не к адвокату.
И уж точно не ко мне…
Если уж я не в состоянии отыскать собственных дочек, то о чем вообще можно говорить? За подобное дело точно не возьмусь.
— И к кому же, по вашему мнению, я должен обратиться? — интересуется недовольно. Мороз по коже от его голоса.
— Может быть, к частному детективу? — предполагаю.
Я обращалась к разным сыщикам, но ни один так и не смог отыскать моих дочерей. Каждый из них убеждал, что малышки погибли, и поэтому ни об одной из них нет никаких сведений.
У других, как правило, все проще. Их детей находят.
— Есть специалисты по поиску пропавших людей, — продолжаю. — Вам найдут и вернут сына. Для них это не так сложно, как кажется.
— А разве я сказал, что мне нужно только найти сына? — сверлит меня взглядом. — Я собираюсь наказать его биологическую мать за то, что лишила меня ребенка, — отрезает. — И вы мне в этом поможете!
— Нет! — вспыхиваю. Затем быстро беру себя в руки и говорю значительно спокойнее: — Извините, но я не занимаюсь подобными вещами. Вам нужно обратиться к другому специалисту.
— Ваш отец настоятельно рекомендовал обратиться именно к вам, — наседает.
— Он ошибся. — На давление не поддаюсь.
Вот когда найду своих дочерей, тогда и смогу оказывать подобные услуги. Пока же… Твердое нет!
— Кажется, вы меня не до конца поняли. — В голосе мужчины появляются устрашающие нотки. Вдоль позвоночника пробегает холодок.
— Я не смогу найти вашего сына, — отвечаю, чеканя каждое слово. — Можете хоть сколько угрожать мне или шантажировать, — смотрю мужчине прямо в глаза. Ни на секунду не отвожу взгляд, хотя хочется. — Это ничего не изменит. Поверьте, — добавляю горько. На сердце слишком много боли, полностью ее не скрыть. — Если бы был хоть маленький шанс, что помогу вам с поисками ребенка, я бы обязательно попыталась. Но я не смогу.