Что ж, хмыкнул Зиновий.
— Это, безусловно, хорошее предложение. Мне его надо обдумать,
да и с Дмитрием Александровичем следовало бы обсудить.
— Вот прекрасно, — улыбнулся я и пожал Зиновию руку, а затем и
обнял его. — Спасибо, дружище.
Зиновий вновь посерьёзнел.
— Константин Александрович, хоть Дмитрий Александрович и
является главой, но есть один вопрос, который нужно решить с
вами.
— Валяй, — кивнул я.
— Видите ли, та червоточина, которую мы оставили. Ну, вы
помните, откуда вы лес изволили вывозить, — он хитро
усмехнулся.
— Тааак, — протянул я, — уже понимаю, к чему он клонит.
— На фоне того, что сейчас здесь начнётся. Лучше бы эту
червоточину закрыть и пока что не повторять экспериментов, даже
если что-то полезное найдётся. Инквизиция такое не очень любит и
лучше глаза им сейчас не мозолить. Главный инквизитор дела свои
сделает и уедет, но останется местная инквизиция. И он с ними
охотно делами поделится, им ведь надо чем-то заниматься.
— Леса много вывезли из той червоточины? — спросил я.
— Ну, почти половину смогли освоить, — ехидно улыбнулся
Зиновий
— Половину? — ошарашенно спросил я.
— А вы как-нибудь съездите, да сами поглядите, там столько
древесины, что хватит город отстроить.
— Да быть не может. Как ты справился то с таким? — спросил
я.
Зиновий поморщился.
— Видите ли. Предстоит мне, скорее всего серьёзный разговор с
инквизитором. Ведь я договорился с главой паладинского корпуса рода
Викентьевых, чтобы те одолжили нам порядка сорока воинов. И
получилось то, аккурат перед той атакой. Я не знал, что такое может
получиться, но именно поэтому они и часа не продержались, их просто
смели. Выгоду то мы с вами получили, а вот товарищей своих я подвёл
и намерен нести ответ за это.
— И что тебе может за это быть? — спросил я, хмуро глядя на
Зиновия.
— Ну, не казнят, конечно. Ну, от паладинского звания могут и
отлучить. Понизить до простого рубаки, как вы понимаете, поэтому и
готовлюсь к отставке.
— Уж кто-кто, а ты не пропадёшь, с такой-то предприимчивостью, —
усмехнулся я, пытаясь подбодрить товарища.
Зиновий лишь поморщился.
— Я предлагал им хорошую тренировку, с пользой для них же. К
тому же он мне кое-чего задолжал и отдал свой долг, вот только это
стоило ему жизни, — Зиновий вздохнул, — Ладно, дело былое. Но
молчать все равно нельзя. Если сам не доложу, паладины обязательно
расскажут. Они ведь своего командира тоже ценили, хоть Викентьевых
и не жаловали.