Пугающая, залитая светом комната медленно погружалась во мрак, в котором начали вырисовываться незнакомцы в белых робах. Они все изучали сидящую в центре комнаты девушку, кто-то с сожалением, кто-то с отвращением, иные с безразличием.
Натт, превозмогая неприятное сдавливающее чувство, повернулась. Обод затянулся сильнее, грозя оторвать заклинательнице голову.
За толстым стеклом стояли родители. Мама не скрывала слёз, а отец сжимал плечо супруги. Наверно, ей было больно, но не так, как от развернувшейся перед глазами картины.
Почти как в детстве. Подумалось Натт.
Она часто заставала старших Мёрке за невесёлыми разговорами о будущем. В нём ничего некромантку не ждало ничего хорошего, лишь погружение в беспросветную тьму. Страдание, боль, смерть. Даже в смерти не было бы избавления для заклинательницы, после начиналось самое страшное: встреча с теми, кому некромант задолжал при жизни, а у Натт уже скопилось много неподъемных долгов.
Тогда в детстве мама быстро вытирала сырые дорожки на щеках, чтобы дочь не видела слёз. Но сейчас женщина дала волю копившемуся годами чувству. Дурной знак. Неужели всё так плохо? В последний раз она плакала так, когда тело Квелда Мёрке спускали в семейный склеп. Но то было давно. Прошло много лет со смерти старшего брата Натт.
Губы попытались сложить слово «прости». Девушке тоже захотелось заплакать, но тело сопротивлялось, словно разучилось двигаться и жить.
— Очень жаль, что так вышло, — безэмоционально извинялась безликая толпа белых роб.
На самом деле им было не жаль.
— Почему я здесь? — прошипела Натт, догадываясь, каким будет ответ.
— Покажите ей. Всё равно умрёт сегодня. Пусть хотя бы узнает почему.
— Она уже сутки мертва.
— Неважно, покажите.
Пальцы с силой впились в подлокотники, когда Натт поднесли небольшое зеркало.
Безжизненные белесые глаза скользили по острым скулам. Тонкая нить губ не выражала ни одной эмоции. Некромантка медленно осознала, что дышит просто по привычке.
— Разложение пока не началось, но думаю, вы всё понимаете, госпожа Мёрке?
— Понимаю, — девушка ответила зеркалу, из которого на неё смотрел новорождённый лич.
2. Глава первая
Мёрке, как обычно, проснулась затемно. Раньше вставал лишь смотритель за нежитью Йеден Стаат.
Девушка торопливо привела себя в порядок, обработала раны и сменила повязки на руках. Ожоги после прикосновения к раскалённым воротами Дорнфьола не проходили, причиняя девушке сильные боли. Но к этому она быстро привыкла и уже не обращала внимания.