Какой-то странный момент наступил. Ну знаете, когда всё
закончилось, но ты ещё жив. Когда должно было быть финальное
"бах!", грохот, смерть, эпитафия, чьи-то слёзы – а ты почему-то
продолжаешь дышать, стоять, моргать. Причём каждая секунда отдаётся
в теле, как будто его не разбили, а перемололи в фарш, засунули
обратно в броню и крикнули "жри!".
Стоял в тот момент, тяжело опираясь на стену. На шлеме –
трещины, в ухе – гул. Где-то сзади дымилась та площадка, где мы с
Шестым решили сыграть в финальный раунд. Только вот финал – не у
нас. Его больше нет. Ни его, ни флота. Ни плана. Ни возврата.
Потому что, когда зажёгся сферический экран – да, именно так,
сферический, не метафора, не панорамный, а натурально трёхмерный
пузырь света и цвета – я впервые за всё это время захотел не просто
упасть и умереть, а, чтобы мне соврали. Сказали: "ошибка системы",
"симуляция", "ты в коме". Что угодно.
Нашего флота не было. Не в том смысле, что "ой, потерялась
связь". А в том смысле, что остовы кораблей медленно догорали,
кувыркались в космосе, словно мёртвые рыбы в аквариуме. Где-то
плавно крутилось орудие, выброшенное в вакуум. Где-то – уже не
морпехи, а просто... обломки людей. Отсек сгоревшей шлюпки прошёл
сквозь проекцию прямо перед моими глазами, медленно, грациозно, как
напоминание: нет дороги назад. Ни шагом. Ни прыжком.
И я остался. Один.
Нет, вовсе не начал биться головой об панель. Не сел драматично
на пол, не вскрикнул к потолку. Просто стоял, чувствуя, как что-то
внутри меня начинает менять форму. Как будто вся эта военная,
чёткая, структурированная модель мира – с врагом, командиром,
приказом и выходом — дала трещину и под ней оказался другой я.
Старый. Неряшливый. Немного вонючий. Занудный и язвительный. Но
живой.
Вот именно в этот момент и заметил. Бревно в глазу.
Фигурально выражаясь. Хотя не удивился бы, окажись это настоящим
бревном – после всего пережитого. Но нет. Передо мной, в том же
зале, откуда, кстати, исчезли тела, дымы, и вообще – всё, кроме
меня и стены, – сидела девушка. Молодая. На первый взгляд. На
второй – взгляд у неё был такой, что в жизни бы не сунулся спорить
с ней, кто из нас старше. На третий – она выглядела так, будто
устала сильнее меня.
Она сидела на троне. Или кресле. Или... устройстве. Это было
что-то непонятное. Без флагов, без гербов. Просто место, в которое
садятся, когда не собираются вставать по первому требованию.