- Паттерн устойчивый?
- Пока да.
Молчание затянулось. На стол опустились новые папки. Вэлс взяла
одну, полистала. Пальцы замерли на справке.
- У него адвокат?
- Несколько. Но даже самый посредственный из них разнесёт нас в
суде, если мы попытаемся надавить. Он нигде не нарушает закон. Ни в
одном инциденте – не зафиксирован как участник. Он всегда уходит
до. Или приходит позже. Или вообще не туда. Даже "Гелион", по
последним утечкам, пока не уверен – какую карту он держит на руках.
Они хотят его, но боятся прикасаться.
- Но ведь он что-то знает. Или… кто-то действует от его
имени.
- Возможно. Но доказать это…
- Нечем.
Пауза. Кто-то из следователей в углу листал снимки из места
инцидента. И вдруг:
- …Это он оставил?
Вэлс повернулась. Парень показал вырезку. На стене, среди
оплавленного металла, был оставлен отпечаток ладони – как будто
вдавленный в пластик, но не рукой, а электрическим зарядом.
Внутри – голографическая подпись. Неразборчивая. Слишком
перегоревшая. Только первые три буквы: "MIK…"
- Нет, – пробормотала Вэлс. – Не он. Но… может, его.
- Да чтоб тебя…, – выдохнул старший техник, скинув с плеча
сенсорный блок.
Он встал на край кратера – точнее, того, что осталось от
основного входа в секцию С.
Раньше здесь был люк, грузовой шахтный лифт и укреплённый
коридор.
Теперь — выжженное блюдце. Стены оплавлены, металл скукожен,
бетон вспучен, как кожа после ожога.
- Никакой термической бомбы не хватит на такую деформацию. Это
было… что-то иное, – пробормотал один из аналитиков, скользя по
стене термодрончиком.
- Следов радиации? – спросил координатор.
- Ни альфы, ни беты, ни гаммы. Как будто взрыв не выделил
ничего, кроме… света.
- И жара.
- Жара – да. Обугленные останки стали внутри закопчены изнутри.
Словно металл пытался вскипеть сам в себе.
Они прошли глубже, спустившись по одному из аварийных тоннелей.
Его еле удержали от обрушения. Работал аварийный каркас. Металл
звенел, как натянутая пружина. На стенах – остатки маркировки,
кое-где ещё читались: “D-12”, “ГРУППА 3, АРХИВ”, “ДАТА-КОНТУР
7”.
Ничего не уцелело. Пластик – расплавлен. Провода – стекли вниз.
Даже бетон – был гладкий и тёмный, будто переписан плазмой.
- Вот здесь был центральный сервер. От него осталась…, –
оператор ткнул в пол. – Воронка.
Глубиной почти метр. Как будто данные решили уйти в
преисподнюю.