— Я буду дураком, — усмехнулся я, —
если буду доверять первому встречному.
— Действительно не безнадежны, —
проговорил он, — Повторю: избегайте перегрева любой ценой.
Я опустил взгляд вниз и посмотрел на
своё тело. Совсем недавно я мало того, что был ранен, так еще и сам
превратился в воплощение ярости и огня.
— И последнее, — донесся до меня его
голос, в котором, — Никому ни слова о том, что с вами происходит.
Для всех — вы простой Пиромант. Огневик. И точка.
— А зачем вы мне это рассказываете?
— спросил я, подняв голову.
Но в палате уже не было никого,
кроме меня. Только едва слышно пищали медицинские приборы и гудела
лампа дневного света.
На главный вопрос незнакомец не
ответил. В его доброжелательность просто так я не верил. Будь я
хоть наследником рода, хоть обычным человеком…
Я откинулся на спинку койки и
закинул голову назад, уставившись в белый потолок.
— Что это, чёрт возьми, такое было?
— хрипящим шёпотом проговорил я вслух. — Может, у меня мозги к
чертям сварились?
Но я практически сразу признался
себе в неоспоримой правде — происходящее вокруг было слишком
реальным. Особенно то, что я оказался в какой-то заднице.
Ладно, плевать. Где наша не
пропадала — будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас
жутко хочу пить.
Я потянулся к стакану с водой,
который оставил мужчина в сером костюме. На удивление, теперь длины
цепочки моих наручников хватило для того, чтобы его взять.
Я согнулся в три погибели, поднес
стакан к губам и жадно выхлебал все содержимое. Руки тряслись, но я
не проронил ни одной капли.
Прохладная вода влилась в моё
высохшее горло. В этот момент я подумал, что ничего вкуснее в своей
жизни не пил. Я как будто заново родился. Даже дышать стало легче,
а уж тем более думать. Из головы исчез едва ощутимый туман,
сопровождавший меня с момента моего пробуждения.
В коридоре раздались приближающиеся
шаги, а я всё так же был прикован к больничной койке.
Звук шагов, эхом разносившийся по
больничному коридору, всё приближался к моей палате. Спустя
несколько секунд входная дверь резко отворилась. Внутрь влетел
высокий сухой человек, одетый в строгий темно-малиновый
костюм-тройку.
Его худое волевое лицо с острыми
птичьими чертами было испещрено глубокими морщинами, выдававшими
уже солидный возраст. Равно как и зачёсанные и уложенные назад
длинные седые волосы.