Ленский задумался глядя в окно. Лед
позвякивал о стенки его стакана.
— В бездну эту Бездну и всё что
оттуда вылезло. И всех тех кто, считает, будто разрушительные силы
можно обратить во благо.
— И готов отказаться от своего дара,
ради этого?
— Если такова цена, — холодно
произнес он.
Несколько минут мы молчали и
наблюдали как проносятся в ночи фонари.
— Такое ощущение, что в этой битве
никто не хочет победы, кроме нас, — хмыкнул я. — Власть, деньги,
сила — всё даёт Бездна и её дары. Даже все технологии, с которыми я
столкнулся, вышли из неё. Так какую же войну мы ведём? Против чего
борется огнеборец?
— Против того факта, — ответил
Ленский, — Что никто не хочет, чтобы ты победил.
Я вновь отсалютовал ему
стаканом.
— Так достигнем же победы вопреки! И
засунем эту Бездну…! В Бездну!
Ленский неожиданно отсалютовал мне в
ответ.
— Ха! Золотые слова! И чтобы их
услышать, мне пришлось встретить человека, который забыл об этом
мире всё, — горько усмехнулся он, — И только это позволило ему
взглянуть на него и увидеть его таким, какой он есть.
Мы молча подняли тост и выпили.
Почему-то я вдруг внезапно почувствовал незримое уважение, которое
испытывал ко мне этот едва знакомый человек. И то же самое уважение
испытывал я к нему. Будто бы мы — два одиноких воина, решившие
бросить вызов тому, как устроен этот мир.
Или, по крайней мере, мне так
показалось. Может быть, это был слишком крепкий виски.
— То есть вся эта ваша пресловутая
магия идёт от Бездны? — спросил я через некоторое время.
— В некотором роде. Вопрос лишь в
том, сможешь ли ты контролировать эту силу, либо она будет
контролировать тебя. В обратном случае одарённый становится…
— Одержимым, — договорил я за
него.
— Именно, — кивнул Ленский.
— А одержимым получается можно
стать, даже если ничего этого не предвещало?
Он задумался, будто взвешивая на
невидимых весах то, что сейчас хочет мне сказать.
— Безусловно, — ответил он наконец.
— В этом-то и проблема…
Он на несколько секунд задумался,
глядя на тёмно-янтарное содержимое стакана. Лед уже успел растаять
и по воле Ленского стакан тут же мгновенно заиндевел.
— Обычно это понятно сразу, —
медленно проговорил он. — Дар пробуждается, и либо ты его хозяин,
либо он твой.
Я достал из холодильника и поставил
на стол два граненых стакана.
— Мне никто не говорил, что при
пробуждении дара есть шанс стать одержимым,