‒ Я? Ничего, ‒ ответила Жаклин. ‒ Похоже, ваша игрушка сломалась. Советую поразмыслить, что могло вызвать поломку. А мы, с вашего позволения, продолжим занятие. Так как у нас урок по предмету «магические субстанции и материалы» то темой его станет живой металл.
Она обвела аудиторию взглядом, с удовлетворение отмечая, что студенты, до этого момента, с интересом следившие за её перепалкой с Гарвеем, теперь смотрят лишь в сторону кафедры. «Так, ‒ подумала она, ‒ первая главная веха пройдена! Как говорила профессор Уна Грейвз, если сразу не привлечешь внимание аудитории, потом собрать его будет в разы сложнее».
‒ Как известно, ‒ продолжала она, ‒ живой метал ‒ встречается в природе крайне редко, но не это обуславливает его высокую стоимость. Кто знает, что делает его таким дорогим?
Она вновь оглядела помещение ‒ молодая девушка, на вид совсем ребенок, в форме целителей, робко подняла руку.
‒ Да, мадемуазель… Представьтесь пожалуйста.
‒ Корин Дорси, ‒ ответила та звонким голоском. ‒ Может быть, живой металл дорог из-за того, что его сложно добыть?
‒ Благодарю вас, Корин! Отчасти вы правы. Живой металл, второе его название – полиаморф, действительно очень сложен в добыче. Известно единственное в мире месторождение ‒ в округе Ксантория, что на востоке нашей страны. По названию месторождения, этот металл ещё называют ксантрий…
Тут она заметила ещё одну поднятую руку.
‒ Да, мсье Шульман?
Парень с зелёными волосами поднялся, неуверенно улыбаясь.
‒ Всего лишь сьер, но благодарю такое обращение…
По аудитории поползли смешки. Жаклин немного запаниковала, но Патрик продолжал:
‒ Я хочу дополнить ответ Корин. Ксантрий самый дорогой из металлов, потому что из него изготавливают самые послушные и сильные артефакты: он отзывчив к воздействию и обучаем.
‒ Все верно, Патрик! Вам с мадемуазель Дорси по баллу за верные ответы.
Она раскрыла журнал и записала отметки карандашом.
‒ К счастью, в лаборатории нашего университета нашлось немного ксантрия, а потому, я смогу продемонстрировать его свойства наглядно. Но пока занесите в конспект его свойства ‒ они на доске.
Жаклин подождала пока студенты запишут, отметив, что Гарвей, буравя её тяжелым взглядом, так и не притронулся к своей тетради. Зато Риан Майвель, сидевший с ним рядом, сосредоточенно писал, то и дело поглядывая на доску.