— А зачем мне обманывать? Ты вон, в моё дело-то загляни!
В одной из рук Батт всё ещё держал папку с документами, куда вскоре и уткнул свой любопытный нос.
— Мария Василькова? Какая странная фамилия. А это что? Санкт-Петербург? Это вообще где?
— На Земле!
— На земле? – переспросил кудряш и снова недобро зыркнул в мою сторону. – Ты надо мной издеваешься так? Все мы на земле.
— Нет, так называется мой родной мир. И я хочу…
Случилось нечто странное. Я собиралась сказать, что хочу вернуться домой, ведь за меня будут волноваться родители, но тут у меня вдруг ужасно заболела голова. Столь сильно, что и произнести ничего не получалось.
Прошла секунда, и боль пропала.
— Чего хочешь? – переспросил Батт, продолжая изучать моё личное дело.
— Хочу… – заговорила и вдруг выпалила нечто дурное: – … хочу учиться в вашей академии.
Сказала и обомлела! Будто это произнесла не я, а кто-то другой. Что вообще происходит?!
— То есть нет! – вскрикнула тут же. – Я хочу… хочу ещё и на отбор!
От очередной несуразицы, которая как-то у меня вырвалась, я окончательно обомлела. Маша, ты пьяна, пора домой! Какой отбор?! Что я вообще несу и почему всё это говорю? Это какая-то злая шутка? Я быстренько прикрыла рот ладонями, чтобы ещё чего лишнего не наболтать.
— Да кто бы сомневался, – фыркнул Батт. – На отбор она хочет. Так бы сразу и сказала, а то заладила со своими другими мирами.
— Да нет же, я правда из другого мира!
— Да всё, перестань, – кудряш отмахнулся. – Я уже понял. Ты, видимо, скрываешь свою личность и хочешь, чтобы я тебе помог устроиться в академии? И на кой оно мне надо? Может, ты преступница, которая хочет нашего принца травануть, или ещё чего похуже.
Секретарь скрестил руки на груди. Отлично. Сначала в воровки записали, теперь в преступницы.
— Ну… – опять заговорила я против своей воли, – … если не поможешь мне, то я расскажу Террадору, что ты сильно облажался, и из-за тебя он поставил какой-то спорный эксперимент на непонятной девице из другого мира.
Какое же мерзкое чувство! Едва я хотела сказать хоть что-нибудь о своём желании попасть домой, как рот вязало, словно килограмм хурмы съела. Сопротивляешься и всё равно пытаешься – тут же начинает болеть голова. А потом раз, и я уже говорю какую-то противоположную глупость. Точно заколдованная! Это какое-то влияние здешнего мира? Проклятье? Или последствия того самого «драконьего эксперимента»?