Ученые считают, что когда-то существовал единый материк, но постепенно он ушел под воду, и над ее поверхностью остались лишь самые возвышенные участки, которые теперь заселили истхонцы. Я жила на центральном и самом большом Королевском острове, который окружали острова поменьше.
Стояла середина осени — тот период, когда заряжали продолжительные дожди, которые могли не прекращаться неделями. Со всех сторон нас обдували влажные морские ветра, которые приносили простуды и плохое настроение. Однако сейчас, вопреки обыкновению, погода стояла великолепная. Было прохладно, но воздух — кристально чистый, а солнце освещало деревья, пылающие всеми оттенками желтого, рыжего, алого, бордового и даже фиолетового цветов. Я остро чувствовала, как скоротечна эта красота, и пыталась впитать ее в себя, запомнить, перед тем как на долгие месяцы землю покроет белый снег. Несмотря на обилие хмурых дней, ветра и дождя, осень — моя самая любимая пора года. Наверное, именно потому, что осенью я острее всего чувствую ценность каждого дня, наполненного такой яркой красотой, которая очень скоро померкнет, а листья облетят и лягут под ногами коричнево-бурым ковром.
Распахнула штору, открыла окно кареты и с удовольствием вдыхала влажный воздух с привкусом опавших листьев, неосознанно сжимая подвеску на груди, которую всегда прятала под платье, чтобы никто ее не видел, потому что это было обычное металлическое украшение, не имеющее никакой материальной ценности. Но для меня оно значило очень много. Это единственная по-настоящему моя вещь. Ее нашли на мне, когда меня, совсем малышку, подбросили в приют. И она до сих пор осталась со мной. Плоская железная капля, ее серединка открывалась, если нажать на потайной замочек, и внутри находился портрет юной девушки с именем на обороте. Пелея — так звали мою мать. По крайней мере, я думала, что это она изображена на портрете, да и внешне мы чем-то были похожи. Я знала это украшение вдоль и поперек, и мне казалось, что оно как будто поломанное, словно от него кто-то отломил кусок, как будто должно быть продолжение. К моему величайшему огорчению, обломок потерялся. Но я любила этот кусочек металла, потому что когда-то он принадлежал моим родителям.
Я была уверена, что с ними что-то случилось, что они меня не просто так бросили под дверь приюта. Я хотела верить в то, что существовала веская причина. Скорее всего, они умерли, и некому больше оказалось заботиться обо мне. Я не могла допустить мысль о том, что меня оставили намеренно, это было слишком больно, поэтому я предпочитала воображать, что с ними случилась какая-то страшная беда, но они успели спасти меня. Постоянно думала об этом, пока жила в приюте, по ночам сжимая в кулаке каплю. А потом мысли о родителях отошли на второй план. Госпожа иль Грасс заняла мою голову совершенно другим. Но все же я никогда не забывала о том, что я — девочка без прошлого. Девочка, чье рождение так и осталось тайной.