— Да пошел ты!
— Тише, цаца, сына нашего разбудишь, — без угрызений совести угорает надо мной, — я тебя предупредил, — добавляет без смеха, а я часто дышу, чтобы успокоиться. Ненавижу чувствовать себя беспомощной, и самое ужасное, что в эту минуту таковой и являюсь. Марк окидывает меня презрительным взглядом и с легкостью отталкивается от стены руками, пока я не дышу в его присутствии. С довольной рожей уходит в свою комнату, а я чуть ли не стекаю по стене вниз. От глубокого вдоха кружится голова. Все тело прошибает мелкой дрожью. Я облизываю пересохшие губы и слушаю, как бешено барабанит мое сердце.
Ноги ватные, поэтому я некоторое время не двигаюсь, а после гашу свет и скрываюсь в нашей с Матюшей комнате. Ложусь к сыну под бок и крепко его обнимаю. Сквозь наше дыхание слышу, как в соседней комнате двигается ее хозяин и блокирую поток грязных мыслей. Вот такое у меня воображение! Все сказанное Фетисовым обрастает в сознании яркими подробностями против моей воли. Я не способна контролировать бурный поток эмоций, вызванный нашей стычкой.
С трудом засыпаю. Сны яркие, порочные, с наглым Марком во главе. Я резко открываю глаза, потому что за стеной раздается характерный стук и слышны приглушенные стоны. Скриплю зубами, понимая, что этот гад не успокоился и все-таки притащил в квартирку одну из своих подружек. Что-то подсказывает мне, таких у него много…
Лежу. Скриплю зубами. Пялюсь в потолок. Периодически впадаю в сон, но этот гаденыш тиранит меня до самого утра. В итоге, я встаю с постели, как разбитое корыто. С поправкой: как злое разбитое корыто. Я готова голыми руками удавить любого, кто попадется мне по пути в ванную. И вот же злой рок!
Дверь в ванную комнату закрыта! Я слышу, как там льется вода, и потихоньку зверею. Стучу по деревянному полотну. Раз, второй, третий… На четвертый дверь распахивается, и я теряю дар речи. На меня смотрит девушка, ноги от ушей, на груди завернуто МОЕ полотенце, в глазах презрение вперемешку с удивлением.
— Уборщица, да? — дует пухлые губы. — Проходи, убирай. Я уже закончила.
Виляет бедрами мимо меня. Перебор, Фетисов! Дергаю ее за полотенце, не думая о том, что мы в квартире не одни, и за тонкой преградой находится мой сын. Девица взвизгивает, пытается прикрыть свои выпуклости руками.
— Это моё, — комкаю полотенце руками.