Фетисова нет. И чем ближе вечер, тем ужаснее я себя чувствую, прислушиваясь к каждому звуку в коридоре. Не нужно надеяться на то, что сгусток тестостерона бросит свою блудливую жизнь хотя бы на пару суток, чтобы мой ребёнок смог восстановиться. В груди неприятно колет от мысли, что Марк приведёт очередную бабу в квартиру. Я укладываю сына, а сама верчусь. В итоге, не выдерживаю и ухожу в кухню. Начинаю намывать все поверхности до блеска. После перемещаюсь в ванную и проделываю то же самое.
В процессе не думаю ни о чём. Стараюсь по крайней мере не впускать в свою голову ни Фета, ни Митрошина, ни Разина, который так и не дал о себе знать.
Когда слышу, как закрывается входная дверь, прекращаю все движения. Сердце на миг замирает, а потом принимается с усердием выполнять свои функции. Качает кровь с таким напором, что меня всю потряхивает. Убираю все средства в шкафчик, поправляю костюм и выхожу из комнаты. В коридоре пусто. Из кухни слышна возня. Шуршание пакетов. Медленно передвигаю ноги к тонкой полоске яркого света, который проникает в коридор. Крадусь, как воришка, смотрю, что лишней обуви нет, и с неверием толкаю дверь ладошкой. Марк тут же стреляет в меня взглядом, не прекращая вытаскивать из пакетов контейнеры с едой из ресторана.
— Заходи, цаца, чего встала? — усмехается. Со скрипом отодвигает один стул и указывает на него рукой. — Продолжаешь следить за мной, мисс Марпл?
— Не настолько я стара, — ворчу, но иду к столу. Кошусь на Фета с недоверием. Тот закачивает с разгрузкой пакета и швыряет его в мусорное ведро.
— Как мелкий? — Марк достает столовые приборы. Один комплект со звоном припечатывает рядом со мной.
— Почему ты это делаешь? — смотрю на то, как спокойно Фет садится напротив меня и задумчиво осматривает содержимое контейнеров.
— Что именно?
— Помогаешь, интересуешься Матвеем. В чём подвох?
Марк задерживает на мне взгляд. Заставляет все внутренние органы поменяться местами, пока молчит. Ускоряет пульс ожиданием.
— Ешь, цаца, а то жопа перестанет быть такой привлекательной.
15. 15
Невыносимый. Так вот легко и одним словом можно охарактеризовать чемпиона, который вторгся нашу с Матвеем жизнь. Просто невыносимый наглец и бабник. Я об этом думаю, глядя на ароматную еду из ресторана. У меня всю жизнь лишь домашние блюда. Митрошин водил по забегаловкам в праздничные дни. Никаких экзотических вкусов и гастрономических открытий, а тут всё под носом. Просто так? Я не верю. В его чудесное преображение тоже. Где очередная подружка на ночь? И куда подевался шлейф перегара, который его сопровождал ни один день?