-Я не оставлю тебя. Я пока никуда не уйду.
Дом посмотрел на него пронзительным настороженным взглядом, пытаясь понять, что Ал все же останется. Ища ответ во взгляде брата, что тот будет с ним. А увидев это, тут же радостно улыбнулся и уже обычным для себя тоном, словно и не было этого метания еще секунду назад, произнес:
-Супер! Это просто отлично! Затем подошел и порывисто обнял Ала. Но почти сразу, когда то, чего Дом так боялся, не произошло, его мысли опять вернулись к его обычному состоянию, а значит к задумкам и проказам.
-А давай в день рождения рванем в Неваду? – вдруг спросил он, отстранившись и посмотрев внимательно на брата. – Ну, пожалуйста! Ты даже не представляешь, как там здорово!
Ал бессильно вздохнул. Дом был неисправим. И брат как всегда подбивал его на всякие глупости и шалости, но при этом делал это так легко и непринужденно, что отказать было невозможно. А еще наполнял его жизнь таким ярким калейдоскопом рисков и впечатлений, что он точно не скучал, находя в этом вдохновение. Дом был человеком-фейерверком, за что его и обожали почти все, а в первую очередь девушки. А Ал понимал, что эмоции так нужны художнику для наполненности смыслом и чувствами его картин. А потому никогда не отказывался участвовать.
-Хорошо, - вздохнул он и улыбнулся радостному восторгу Дома, - поедем. Посмотрим, что там в твоей Неваде.
2. ГЛАВА 2
Кесси задумчиво сидела в детской и смотрела, как играет Джил. Девочка была очаровательна: с темными волосами, немного смуглой кожей в Макса, не по годам серьезная. Она очень напоминала ей мужа по характеру, когда тот был спокоен и рассудителен, но тот все равно утверждал, что дочь все-таки больше похожа на его собственную мать, включая характер, кроме разве что цвета глаз. Они как раз были в род Кесси и как и у Дома – темно-серые.
Муж, оставаясь таким же суровым при домашних, когда оставался наедине с дочерью, позволял ей намного больше, чем даже Лане, не говоря о двойняшках. Он по-своему любил сыновей, но был с ними значительно суровей. Макс всегда считал, что мальчики должны воспитываться жестче, что и делал, хотя искренне любил обоих. А особенно Доминика, потому что видел в нем что-то, что рождало в непонятную жене тоску. Кесси все никак не могла выпытать у него, что же это такое, хотя и не оставляла надежду. А вот от воспоминаний, что Макс вытворяет с Джил, пока никто их не видит, она невольно улыбнулась.