«Я люблю уже почти семь лет, а он маловероятно, что даже замечает мое существование», - размышляла девушка, печально вздохнув.
И чтобы отвлечься от этих горестных мыслей, она с головой окунулась в возню с малышами, которая доставляла ей искреннюю радость. Это было ее утешением и удовольствием, которыми та решила заменить собственное семейное счастье, в которое совершенно не верила.
3. ГЛАВА 3
Дом сидел в аудитории на лекции рядом с Алом и до сих пор с дрожью вспоминал разговор с братом накануне.
«Как он вообще мог подумать о том, чтобы уйти из университета и заниматься этим своим рисованием?» - поражался и кипел от возмущения юноша.
Он не мог без дрожи представить, как будет без своего двойняшки. Ему казалось, что они так идеально дополняют друг друга: он взбалмошен и порывист, а рядом Ал, спокойный и рассудительный. Брат всегда сдерживал его от глупостей, которые он все равно в итоге совершал и не мог отступиться, редко останавливаясь, если чего-то очень хотел. Но не будь Алессандро рядом, Дом понимал, что совершил бы этих опрометчивых поступков в разы больше. Тем более, что юноша и не жалел о них, а значит не было повода прекратить. Он вообще не привык оглядываться назад. Парень всегда видел только то, что было впереди, а потому не чувствовал сожаления ни о сделанных поступках, ни о брошенных девушках, ни о сказанных словах, ни о чем, что оставил позади. И только Ал и отец могли его иногда остановить или даже приструнить. Но если отец делал это жестко и сурово, то брат, со свойственной ему мягкостью и тактичностью, что работало, порой, намного эффективней.
«Я никак не могу отпустить его!» - думал в отчаянии Дом, осознавая, как брат положительно действует на него. Да и вообще, он был его частью.
Хотя Дом был уверен, что Ал может быть, когда захочет, не менее жесток, чем отец. И сейчас он, например, считал, что брат как раз очень жесток с ним в том, что хочет оставить одного. Брат чаще был столь же хладнокровен именно в силу своей рассудительности, чем еще сильнее напоминал юноше отца, когда тот вел переговоры или изучал собеседника. Они оба, в принципе, не выражали своих чувств и не любили показывать их никому, в отличии от него самого, когда Дом с трудом, порой, сдерживал темперамент. Именно по этой причине ему так сложно было с Ланой. И еще Дома бесило, что девчонка в семье старшая, хотя считал себя не хуже. Но так распорядилась судьба. А самое главное, в чем он не хотел и боялся сознаться самому себе, что он ревновал отца к ней. Они были слишком похожи, а потому Дом невольно чувствовал себя конкурентом сестре, а Лану отец явно любил сильнее. И именно по этой причине Дом не унимался в том, чтобы все детство и до последнего подначивал и изводил ее, разыгрывал, а чаще просто измывался над сестрой. Сейчас парень понимал, что это не было поведением родного брата, но все равно был вынужден признать, что окажись опять в том же возрасте, сделал бы опять тоже самое. Поэтому более странно было для него то, что лет в шестнадцать Ал вдруг сблизился с Ланой. А самое неприятное, брат скрывал это долгое время. Только лет в восемнадцать тот признался, хотя Дом его начал подозревать почти сразу. Они слишком хорошо знали и чувствовали друг друга. Но к тому времени, как тот ему признался, он сам уже почти угомонился и не злился на Ала, потому что Лана уже не жила с ними, выйдя замуж. И лишь это помогло не воспринять этот поступок брата так остро, скажи это Ал в шестнадцать.