– И когда это ты стал таким обязательным? – в голосе ведьмы
проступило неподдельное удивление. Такое случалось с ней редко. В
подавляющем большинстве случаев Адалинда предпочитала играть на
публику, что в отличие от Люциана у нее получалось весьма
талантливо.
– Когда у меня кончились деньги, – в доказательство своих слов я
предъявил тощий кошель. В нем еще что-то звякало, и это навело меня
на мысль. – Линда, а у тебя тыквы есть?
– Уже нет, – ведьма посмотрела за мою спину, где Гаврюша, сидя
прямо на грядке, радостно чавкал дармовым, по его личному мнению,
лакомством.
Удрученно вздохнув, я поинтересовался:
– Сколько с меня?
– Потом сочтемся, – проворковала ведьма, вновь растягиваясь на
крыше и подставляя ярким лучам свое женственное тело. – Если
закончишь пораньше – ты знаешь, где меня искать.
– Ага, – не прощаясь, я побрел к тележке.
Гаврюша, прикончив все запасы тыкв Адалинды, весело потрусил
следом. Он снова что-то весело мурлыкал и всем своем видом излучал
радость и умиротворение. Такое с драконом случалось каждый раз,
когда он набивал свое брюхо. От избытка чувств сказочное существо
даже потерлось о мою руку шершавой мордой.
– Подлиза, – буркнул я, но все же погладил питомца, после чего
взял из тележки последнюю коробку и сунул подмышку. – Иди домой, –
мой палец указал дракону нужное направление.
Обычно Гаврюша выполняет эту команду с великой радостью. Но в
этот раз он вцепился когтистыми лапами в тележку, переставил ее
ближе к забору, после чего взлетел выше и приземлился на крыше
ведьминого дома.
– У нее больше нет тыкв, – на всякий случай предупредил я.
Но Гаврюша уже растянулся на солнце рядом с Адалиндой и блаженно
закрыл глазища.
– Ну здорово, – пробормотал я себе под нос, – все отдыхают,
кроме меня.
Конечно, можно было принести посылку старому магу Корвусу и
попозже. Но я терпеть не мог оставлять дела незавершенными – раз уж
начал, то нужно непременно доделать. К тому же у меня из головы не
шли слова Изабеллы о том, что Тисанси куда-то запропастилась.
Ускорив шаг, я пошел к башне местного волшебника. Жил он на
отшибе, но путь предстоял не сказать, чтобы далекий. Если бы еще не
эта жара…
Даже птицы, коих тут водилось в таком изобилии, что хоть
отстреливай, попрятались в лесу. Им, в отличие от меня, удалось
спастись от палящих солнц под его прохладной сенью. И это меня
порадовало, так как непрерывное чириканье пернатых уже в печенках
сидело. Замолкали они лишь ночью, в дождь или в такую, как сегодня,
жару.