Ик'Цакош. Дверг (Е). Герой. Уровень 10 обозначила
Система любителя кидаться камнями с лошадиную голову. С угрюмой
решимостью Заступник закрыл меня своим телом. Не поможет,
друг...
– В сторону, мелочь! – голосом, будто
из винной бочки, раздалось прямо над ухом. Земля тревожным набатом
забарабанила в пятки. Едва не посшибав нас, застывших в ментальном
ступоре, как кегли из мягкого мяса и хрупких костей, мимо прошагал
ещё один великан – двухметровый голем из самородного золота,
впрочем, изрядно уже потускневшего. Прошагал, чтобы с гулким
хлопком столкнуться в лобовой сшибке с каменным его же собратом.
Адам Брайт, уровень 5 значилось над головой
золотого гиганта. В тот момент багровый цвет его имени, цвет
отступника и убийцы, показался мне самым жизнеутверждающим цветом
на свете.
Система тут же любезно попросила
уничтожить нарушителя, наверняка, случайно или не очень,
затоптавшего парочку союзников. Но кто же будет рубить сук...
Вернее, резать курицу, несущую золотые яйца нашей победы. Эк меня
разобрало. Мозг словно перезагружался, сбрасывая липкий туман
обречённости. Что это? – пытался понять я, с трепетом наблюдая за
поединком титанов. Артефакты? Какие-то навыки изменения формы?
Гадать было некогда. Сверху сыпались камни, под ногами хлюпала
кровь, чернильной кляксой то тут, то там мелькал силуэт Заступника.
Форменное безумие творилось вокруг. И это значило только одно –
пора поднимать ставки.
Безумие? Я покажу вам настоящее
безумие!
***
– Держи его, Адам! Держи, мать твою!
– восторженно кричал я, поливая псевдоплоть каменного гиганта
самодельным напалмом из фляги. Той самой системной фляги, одна из
особенностей которой как раз и позволила протащить эту адскую
бормотуху на миссию. В это же время Адам и ещё пятёрка игроков из
последних сил удерживали страшного дверга в партере, не позволяя
пудовым каменным кулачищам устроить кровавое месиво. Магический
доспех – не герметичный скафандр. На сочленениях имелись тонкие
щели, трещин и сколов тоже хватало. Вязкая горючая жидкость
обязательно найдёт себе путь. Не зажарится, так задохнётся,
паскуда!
Трясущиеся руки едва не выронили
огниво. По моей команде хрупкие людишки прыснули врассыпную. Одна
искра – и каменного великана объяло пламя. Я поспешно отпрянул,
чувствуя, как от нестерпимого жара сгорают волосы на лице. Адам тут
же последовал моему примеру. Золотые длани, будто грубо вытесанные
из цельных самородков, дымились и оплывали, но британец не замечал
деформацию собственного доспеха. Как и все мы, он был, мягко
говоря, не в себе.