Я только улыбнулся.
В тот же миг из коридора донеслось приглушенное рычание, по каменному полу дважды царапнули чьи-то острые когти и донесся тихий шорох, как если бы прячущиеся в тени псы надумали вернуться без приказа.
Сидевшая до этого в углу Зубища одним громадным прыжком поменяла позицию и, молнией промчавшись по потолку, нависла над головой гостя, готовая в любой момент обрушиться на него всем телом. А затаившаяся на шкафу Мявка обнажила клыки, и, абсолютно бесшумно спустившись по стене, тихо-тихо мурлыкнула прямо в ухо застывшего от неожиданности насма.
— Хозяин, все входы и выходы перекрыты, — величественно выплыла из камина объятая пламенем гигантская гусеница и, делано не обратив внимания на окаменевшего чужака, важно надула щеки. — Воздух контролируется Бескрылым, земля находится под присмотром ваших новых питомцев. Умсаки, как всегда, голодны и уже бьют копытами землю. Слуги в безопасности. Рассеиватели работают на полную мощность. Накопители готовы принять удар любой силы. Так что можете со спокойной душой разнести тут все по камешку вместе со своим поздним гостем — фон по округе не изменится ни на одну единицу.
— «Хвост» есть?
— Нет. Харя следит за ним с самого появления, но насм сказал вам правду — он действительно пришел один.
— Хорошо, — кивнул я, испытующе взглянув на неподвижного убийцу, вокруг шеи которого уже успел нежно закрутиться пушистый кошачий хвост. — У тебя есть два выхода: первый — ты пробуешь отсюда уйти и даешь мне повод ответить на твое предложение категорическим отказом...
— А второй? — хрипло спросил насм, повернув голову и с каким-то новым чувством взглянув в холодные глаза Мявки.
— Скажи: у тебя бывают предчувствия? — вместо ответа спросил я. — Такие, которые заставляют порой делать странные вещи и игнорировать голос разума?
— Бывают. Иногда.
— А когда ты шел в мой замок, ничего, случаем, внутри не кольнуло?
— Разве что любопытство, — усмехнулся он, внимательно изучая молчаливую кошку, устроившуюся на стене в совершенно невообразимой, абсолютно неестественной для живого существа позе и смотрящую ему прямо в глаза: долго, неподвижно, поразительно разумно. — Но, как вижу, не зря — с тобой действительно весело.
— Рад, что ты оценил, — сухо откликнулся я. — Так как насчет предчувствия? Неужели совсем ничего не было?