Глаза горят азартом, в зрачках запрыгали рубины! Такая забавная!
– Не просто хочу, а куплю! – заверил я жену. Поднеся к губам её руку, поцеловал изящные пальчики. Я каждую минуту помнил, что она без трусов. – Моей королеве!
Ульяна часто задышала и кровожадно улыбнулась. Моя девочка!
– Сто десять тысяч! – вякнул из-за соседнего столика Умар, и я тоже не смог сдержать улыбки.
Подкинулся, сучёныш! Ну, что ж! Давай ещё разок пободаемся, гадёныш сопливый!
10. 10. Руслан
– Сто двадцать! – поднял табличку.
– Сто тридцать! – не уступал Умар.
– Сто сорок! – перебил я.
– Двести! – пошёл в разнос чеченец, не на шутку включившись в торги.
Ульяна, казалось, дышать перестала. Я видел, как она ломает пальцы, положив руки на колени и нервно кусает губу. Неужели она думает, что я уступлю?
Выждав паузу, чтобы пощекотать нервы Умару и своей жене, я повысил цену. Мой соперник не сдавался ещё долго, взвинтив стоимость диадемы до небес. Я мог бы повышать вечность, но краем глаза видел, как Умара уже пытается образумить отец.
Наконец, Умар потерпел позорное поражение, не в силах и дальше тягаться со мной. По правилам аукциона я должен был забрать диадему после подписания бумажек, но человека, который смог бы остановить меня в моём желании забрать покупку немедленно, не нашлось.
Под бурные аплодисменты публики я водрузил диадему на голову Ульяне. Это было так пафосно, что напоминало на какую-то коронацию.
– Спасибо, Руслан! – едва слышно прошептала охреневшая Ульяна, всё ещё не веря своему счастью.
Вот теперь королева! Коронованная моими руками!
Можно было ехать домой, но Ульяна уговорила меня остаться на танцы. Она моя звезда сегодня, пусть позвездит ещё немного. Все, кто не зассал, потанцевали с Ульяной: я, генеральный прокурор и один молоденький, но очень нечестный депутатишка. Наглый, сука, тем и подающий надежды в нашем сообществе негодяев.
К Василию Семёновичу я не ревновал, а вот к депутатишке было немного. Следил неотрывно за тем, как он вёл в танце мою жену, чтобы не дай бог рука его ниже талии ни на миллиметр не опустилась.
Они о чём-то переговаривались, и Ульяна смеялась, сексуально запрокидывая голову. Снова почувствовал себя стариком. Этот пацан чуть старше Ульяны, а я...
– Слушай, Мирон, – отвлёк меня подошедший Магомед. – У меня одна мыслишка возникла по поводу убийства Лебедева... Если позволишь.