Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Ложусь на кушетку и приспускаю пояс юбки, попутно задирая блузку повыше, оголяя живот. Прохладный гель касается кожи, его размазывает передатчик.
— Итак, что тут у нас… — тянет врач.
И я резко подскакиваю с кушетки на ноги.
— Извините. Я сейчас, — выдыхаю.
Меня трясет. Господи, я никогда в жизни не думала, что можно так бояться какого-то невинного осмотра. Но, черт возьми, я очень боюсь. Даже перед глазами темнеет от обуявшей меня паники. Валентина Петровна окликает меня, но я ее игнорирую. Почти выпадаю из кабинета в коридор, ища глазами того, в ком сейчас так остро нуждаюсь. И пусть еще недавно сама же прогнала его, сейчас он мне необходим, как воздух, недостаток которого ощущается все больше. Нужны его непоколебимая сила и стойкость. Разумность. И возможно, только возможно, но и шутливость. И он, как чувствует, тут же оказывается рядом.
— Алена? Что случилось?
Еще ничего. Но случится. Если ты не будешь со мной рядом…
Конечно, ничего такого я вслух не говорю.
— Побудьте со мной, пожалуйста, на ультразвуке, — шепчу, глядя на него с откровенной мольбой.
— Конечно, если вы так хотите, — тут же согласно кивает Владислав Владленович.
— Хочу, — тоже киваю, жалко улыбаясь.
Жалкой я себя сейчас и ощущаю.
Босс на мои слова выдыхает, после чего приобнимает меня за плечи и сам тянется к дверной ручке. Но прежде чем повернуть ее, произносит негромко на ухо:
— Ваш муж — идиот, каких поискать. И это не вам стоит переживать, что у вас будет ребенок от него, а ему. Это он потерял лучшее, что было в его жизни и могло быть, но уже не будет.
— Ему нет смысла сожалеть. У него будет ребенок от другой, — откликаюсь так же тихо.
И он в принципе не жалеет о своем поступке, если вспомнить все то, что наговорил мне в торговом центре.
— Тогда тем более не стоит из-за него переживать. У ребенка не будет дурного примера перед глазами.
— А как же мужская солидарность?
— Какая солидарность к тому, кто не уважает сам себя? Вот приди он и скажи все по-честному, тогда бы я может еще и встал на его защиту, а вот так… Тут я полностью на вашей стороне.
— Спасибо, — шепчу, опуская взгляд.
— Ребенок — это счастье, поверьте мне, вы еще будете ужасаться, что не хотели его, — усмехается мужчина.
И я вновь смотрю на него. Подозрительно.
— Так говорите, будто знаете, что такое быть отцом.