— Ого, — присвистнул я. — Я думал, ты шарлатан просто. Доишь
их.
И сам споткнулся на полуслове. Где-то я это недавно уже
говорил…
— А кто не доит, Макс? — с улыбкой прищурился Грач. — Только я
хоть по-честному. Мзду не вымогаю. Сами приносят. Кто сколько может
— от души. Нуждающиеся-то ко мне и не ходят. Все ж при бабле. И я
им по уму, а вернее — из лишнего умствования как раз и выдёргиваю.
И не в деньгах дело. Они после моих встреч начинают дышать.
Понимаешь? Им легче становится. Потому что у нас — не просто треп.
Надо открываться, надо чувствовать. Даже телом — мы ведь не просто
сидим и философствуем, у нас и танцы, и практики дыхания, и женские
круги. А где ещё найдёшь общество, где они почувствуют, что не
одни?
Я задумался. Лил он сладко, и протяжно.
Грач хлопнул меня по плечу:
— Ха! Чего грузанулся!
— Да так, чуть к тебе в секту не захотел вступить. Хе-хе…
— Не секта у меня, Макс, — Грач поднял палец. — А остров. Для
тех, кто тонет.
— Понял, не дурак, — кивнул я. — Был бы дурак, не понял. Всё,
давай, иди, удачи…
Грач выбрался из машины неспешно, с ленцой, будто матрос на
палубе, что пережил не один шторм. Походка вразвалочку, взгляд
блуждающий — играет образ закоренелого сидельца мастерски. Сейчас
это был уже не гуру и не проводник Солнца, а обычный «дядя,
закурить не найдётся». Мастер перевоплощений, что тут сказать.
Но не прошло и двух минут, как вернулся обратно. Постучал по
капоту.
— Закрыто, — сообщил, почесывая макушку, где сквозь крашеные
волосы проглядывала седина на корнях.
— Дома нет? — предположил я.
— Давно нет, — пожал плечами. — Там в почтовом ящике уже такая
стопка бумаг, что скоро крышку сорвёт. Сам понимаешь, люди старой
закалки к бумажкам всегда трепетно относились. Значит, давно
никого.
— Странно… — пробормотал я, вылезая из машины. — А ну-ка пошли,
глянем.
Одним из надёжнейших источников информации всегда были бабушки у
подъезда. Бдительные, глазастые, язык, как рация на общем канале. У
этого дома тоже нашлись две, не у самого входа, а в обшарпанной
беседке под потрескавшимся поликарбонатом. Сидели, щурясь на
солнце, спорили с жаром — кажется, про льготы на проезд и новые
цены на лекарства. Спор шёл оживлённый, с перекрёстными
воспоминаниями о том, как раньше было, и как теперь — «никакого
порядка».
— Добрый день, дамы, — приветливо кивнул Грач, подходя
ближе.