Неведомая сила толкает меня к мужчине. Достаю из сумки мобильник, вывожу на экран переводчик и забиваю нужный вопрос.
В один из очередных приступов обиды на отца я начала изучать турецкий. Мне тогда было лет четырнадцать или пятнадцать. Язык давался легко, но в силу отсутствия практики говорить бегло я так и не научилась. Да и мотивация хромала. Назвать мотивацией желание приехать к отцу и бросить ему в лицо обвинения в предательстве у меня не хватало наглости.
Зато с электронным переводчиком теперь намного проще.
— Мерхаба, эфендим*, — робко заглядываю мужчине в лицо снизу вверх, четко проговаривая слова, — какая группа крови нужна вашему сыну? У меня отрицательный резус, и я могла бы...
Мужчина замирает, отнимает ладони от лица и некоторое время ошалело меня разглядывает. Приходится повторить.
— Какая группа крови у вашего сына, эфендим? — терпеливо переспрашиваю. — У меня третья отрицательная.
— Машшала... — шепчет потрясенно мужчина, и в его глазах появляется столько надежды, что у меня мгновенно в горле встает ком.
Мужчина хватает меня за руку и оборачивается к остальным.
— Не нужен вертолет, — на ужасном английском говорит он главврачу, — эта прекрасная девушка спасет моего сына.
*Merhaba, efendim — Здравствуйте, сэр (тур)
3. Глава 3
Ясмина
— У вас документы с собой? — спрашивает меня главврач, пока мы быстро переходим по лабиринтам больницы в хирургическое отделение.
— Да, — отвечаю, едва поспешая за стремительно шагающими мужчинами, — паспорт.
— Хорошо, — кивает тот, — сейчас мы постараемся проделать все как можно быстрее. Вас как зовут?
— Яся.
— Мы с вами заполним бумажки, а дальше пойдете по рукам, — он шутит, и я в ответ улыбаюсь.
— Я только предупрежу своих, — говорю и достаю телефон.
Звоню Егору.
— Я в хирургии, Егор. Одному парню нужна кровь, у него такая как у меня, третья отрицательная. Я вызвалась быть донором.
— Полиция уже приехала, Ясмина. И адвокат. Но я скажу, что вы в отделении, не волнуйтесь.
— Спасибо, — медлю, хоть вопрос и вертится на языке. И все-таки решаюсь: — Егор, а... Дамира Данияровича так и нет?
— Нет, Ясмина, но он...
— Я помню, — быстро договариваю, — как только освободится, так сразу и приедет.
— Ясмина, — окликает в трубку Егор. Невразумительно мычу. — Все будет хорошо.
Грудь стягивает металлическими кольцами, отчего на глазах выступают непрошенные слезы. Полиция примчалась быстрее молнии. Адвокат уже здесь. И только тот, чье присутствие для меня важнее всего, не торопится.