- Хочешь сказать, небуланцы... То есть, получается, кровососы, пересоздали себя? - изумилась я упорству падших асуров.
- Так и есть, - согласился Хром. - Они переформировали свои тела, сделали их быстрыми, мощными, абсолютно устойчивыми к заболеваниям. Если раньше им нужен был кислород для жизни, то теперь они могут обходиться одним-двумя вдохами в сутки. Кровососы могут даже несколько часов выносить космический вакуум.
- Ого... - впечатлилась я.
Алекс снова кивнул и швырнул очередную порцию хвороста к костру.
- Но у всего есть своя цена, - сказал он. - Их кровяные тельца потеряли ряд транспортных функций. Поэтому теперь им приходится потреблять человеческую кровь, желательно свежую, чтобы через пищеварительный тракт обеспечивать необходимый транзит веществ.
- Очуметь, - честно призналась я с вытаращенными глазами.
Я уже знала, что небуланцы - не те вампиры, о которых мы привыкли смотреть в кино. По факту, они живые, а вовсе не восставшие из могил мертвецы. Но такие подробности деятельности их организмов мне не были известны. Зато теперь понятно, откуда у Фабина столько дури бегать по стенам и проявлять чудеса эквилибристики. А так же неудержимая жажда.
- Не удивительно, что Фабиан Варгас сошел с ума, возжелав испить моей крови, - вспомнив ситуацию на тусовке, сделала вывод я.
Лицо Алекса помрачнело, он отправил продолжительный взгляд куда-то в темноту леса и проговорил:
- Фабиан носферату.
- И что? - не поняла я.
Он пояснил:
- А то, Ярослава, что носферату прекрасно контролируют свою жажду. И если он сошел с ума, желая впиться в твою нежную шею, значит в тебе его привлекло нечто-куда большее, чем кровь.
На это я смогла только похлопать ресницами и спросить:
- И что же это?
Алекс не ответил, его соколиные брови сдвинулись, а вид стал сосредоточенным, а на всю его фигуру будто набежала суровая туча.
Я не выдержала.
- Алекс, ты можешь проявлять хоть немного доброжелательности?
- Я доброжелателен, - бросил он через плечо и, не оборачиваясь, направился в сторон темных деревьев, за которыми быстро скрылся.
Как реагировать на это «доброжелателен» я не придумала и еще какое-то время молча таращилась на темные стволы, за которыми исчез хром. Эмоций во мне Алекс вызвал бурю, и палитра их такова, что колеблется от яростной бури во тьме ночи, до солнечного дня на лазурном побережье. Чего он недоговаривает не известно, но очевидно - есть причина, по которой Хром такой... Хром. И я буду не я, если не выясню, в чем дело. Потому что, сдается мне, причина его агрессивного отношение ко мне кроется где-то там.