Это была его последняя попытка спасти семью?
Я понимаю, что иначе бы я не поступила, но будь я другой женщиной, которую бы не накрыло истерикой, яростью и криками… Если бы я села с ним спокойно поговорить, а не выводила на ответную агрессию, то к чему бы мы пришли?
И я не думаю, что он сразу побежал к Ларисе. Нет. Он все силы бросил на то, чтобы в первые месяцы потрясения не упустить девочек. Возможно, поэтому наши дочери не окрысились на него. Они не почувствовали того, что он крутит лямур-тужур на стороне и что они сейчас у него на первом месте.
Он мог заявиться к Ларисе только тогда, когда ситуация хоть немного устаканилась, и в самой Ларисе я не почувствовала той женской уверенности, что мужик глубоко заглотил крючок и не сорвется.
— Стоп. — выдыхаю я и провожу ладонями по лицу.
Мне не должен быть важен срок их отношений. Как и то, заглотил ли Виктор крючок Ларисы.
Во-первых, я даже думать не буду в сторону “может, он еще вернется” или “вдруг он все осознает”. Мне этого не надо.
Во-вторых, Виктор не тот человек, который подвержен метаниям. Он сказал, что не приползет обратно. И он этого не сделает. Даже если он нырнет в дикие сожаления о потерянной семье, годах, нашей любви и разочаруется в Ларисе до тошноты. Не скажет он “давай попробуем еще раз”.
В тот день, когда открыл свою правду, он мог еще подергаться, но не теперь. Он мне наговорил многого, и я знаю, что за свои слова, даже сказанные сгоряча, он отвечает.
— Даже удивительно, что мы с тобой, Вить, —вздыхаю я и пристегиваю ремень безопасности, — столько лет продержались.
19. Глава 19. Выпьем чаю?
Моросящий дождь оседает на лобовом стекле мелкими капельками. На улице не холодно.
Просто муторно и уныло.
Сижу, откинувшись назад и гипнотизирую капельки, которые сливаются вместе, а затем стекают тонкими струйками по стеклу.
Я знаю, что не умру без Виктора.
И меня не ждет благословенное безумие, в котором я бы забылась.
Я буду дальше жить.
И эти двадцать четыре года, которые мы были с Виктором вместе мне не стереть из памяти.
Я вчера перебирала фотографии в желании их сжечь на заднем дворе в мангале, на котором Виктор раз в месяц жарил шашлыки.
И не смогла.
Я не плакала.
Я смотрела на наши подростковые моськи.
Виктор - лихой хулиган, а я — милая отличница.
Затем час провела за свадебным альбомом. После убрала все обратно и пила чай в тишине на кухне.