— Сразу закажем, чтобы официанта не ждать, — предупреждаю с порога.
Не теряя времени, решительно подхожу к прилавку с витриной.
— Только я сам буду называть, а то вдруг перепутаешь, — загадочно стрельнув игривым взглядом, Миша отодвигает меня, и первым становится для заказа.
Работница пиццерии мне слегка улыбнулась, а перед футболистом прямо расцвела, предлагая новинки блюд от шеф-повара.
Достаю кошелек, отсчитываю примерную сумму. Вспоминаю спасенный байк. И чувство благодарности придает мне еще большую щедрость.
— Если захочешь напиток, то я и его оплачу.
— Какая же ты добрая девушка, — Медведь поворачивается ко мне, протягивает лапу и легонько проводит по голове, поглаживает. — Теперь я знаю, что не оставишь меня голодным. Накормишь, напоишь, спать рядом уложишь…
Сбрасываю лапу со своей головы.
— С последним обращайся не ко мне.
— Хочу к тебе, — наглющая улыбка на его губах ползет.
Фыркаю! Ответить, что желающих и без меня хватает, не получается. Нас перебивают.
— Выбирайте столик. Скоро принесут ваш заказ, — звонким голоском приглашает девушка на кассе. — Приятного вам вечера! Самого приятного и-и-и незабываемого! — это лично для Медведя, на меня больше не глянула.
Стоп… подождите.
Какой заказ?
— Я же ничего не оплатила? — спохватываюсь с кошельком в руках.
— Да? — удивленно вскидывает брови футболист. — Значит, так нам принесут. Получим ужин даром.
В смысле даром? В смысле нам?
— Миша, я же спешу. Мне домой пора.
— Мне тоже пора, но не могу же я ехать голодный.
— Так тебе сейчас все принесут!
— И что? В одиночестве в меня пицца не лезет. Алина, тебе придется со мной посидеть.
Хм-м… Он точно Медведь, а не Лис какой-нибудь хитровылепленный? То угости его, то посиди. Еще и деньги с меня сразу не берет. Запутывает и голову морочит.
Миша занимает место за столиком возле окна. Кивает мне, присесть напротив. Нет, я же не собиралась задерживаться в пиццерии. Надо деньги отдать и уйти. Даже на минутку не присяду.
— Дарский… — сердито начинаю я, отвлекаясь на то, что нам сразу приносят приборы на двоих. — Мы договаривались по-другому.
— Я все помню, Звезда моя.
К-как? Как он назвал меня?
Падаю на диванчик, часто-часто моргаю. Как будто в ухо дунули из огромной трубы, так сильно отозвалось во мне, то самое символичное слово.
— Ты это… к чему сейчас заговорил про звезду? Знаешь, в каком месте находится? — на одном дыхании спрашиваю и жду, сощурив глаза для внимательности.