– Ублюдки конченные! – разъярённо рыкнул Аванон, рывком срывая с
себя накидку и лишнюю верхнюю одежду. – Да я вас на куски порежу!
Вы на кого посмели напасть?!
– Обычное дешевое нападение посреди ночи?! Как наивно! – громко
расхохотался я, медленно и верно призывая все скрытые резервы и
радуясь тому, что смогу выплеснуть наружу всю злобу и ярость. – Это
всё, до чего додумался ваш наниматель? КТО?! КТО НАС ЗАКАЗАЛ?!
– Не вас, – донесся откуда-то издали чужеродный шелест. – А
тебя, Ранкар Хаззак. Отпрыск Хаймона Аванона может проваливать
прочь, если хочет жить.
Вот как, получается. Что ж, оно и к лучшему. Круг подозреваемых
сузился до нескольких лиц.
– Ты кому угрожаешь, тварь? В задницу меня поцелуй, выродок! –
сплюнул презрительно голубокровный. – Ублюдков из гильдии убийц я
ненавижу больше всего! Вперед, уроды! Я каждого сопровожу на тот
свет!
– Убить! – с какой-то радостью скомандовал голос. – Убить
обоих…
– Убить! – с какой-то радостью скомандовал голос. – Убить
обоих…
Прямо сейчас место предстоящего сражения напомнило настоящий
тоннель, который разделился на две части. Большая часть противников
находилась с моей стороны и около дюжины теней со стороны Илая.
Несколько безупречных. С пяток младших Мастиров Боя. Дюжина
одарённых в ранге пиковых Усмирителей магии и пара дюжин старших
Мастиров Крови. Вся эта орава хлынула в нашу сторону будто
лавина.
– Ну давай же, сын продажной суки! – вышел из себя Аванон, а его
голос набатом загремел по улице! – ПОПРОБУЙТЕ НАС УБИТЬ!!!
«Будь аккуратен, мой разоритель, не
переусердствуй, – раздался в сознании мягкий возглас
Руны. – Тут слишком много любопытных
глаз».
Лишь после предупреждения Альяны я осознал к чему она клонит.
Рассерженный крик Илая слился сразу с несколькими действиями.
Во-первых, в действие пришли десятки сигнальных сетей и барьеров, а
следом за нами сквозь непрекращающийся рёв начали доносится крики
пострадавших… Крики пострадавших детей. Здания, что нас окружали, и
которые подверглись беснующейся магии, по всей видимости
принадлежали подобию школы или же детского приюта.
От неожиданности я в прямом смысле замер на месте и не мог
отвести взгляда от пылающих окон и местами разрушенных стен, ведь
именно за ними сновали вопящие от страха и ужаса дети, а сердце
Опустошителя под действием нахлынувших эмоций галопом устремилось
вскачь.